Еськов Александр – Сожмусь,как щенок,я в комочек
Еськов Александр
100%
Скорость
00:00 / 02:40
Сожмусь,как щенок,я в комочек
Описание
Стихотворение который каждый поймет по своему...Я посвящаю свое творчество всем любящим матерям...
Не забывайте оставлять в комментариях ваши любимые стихи и они прозвучат.
Добавлено 2 февраля 2022
Давай, посочувствуем тем, кто богаче нас.
Давай, мой друг, и не забывай,
что у богатых есть лакеи, и нет друзей,
А у нас есть друзья, и нет лакеев.
Давай, посочувствуем женатым и холостым.
Неслышной поступью входит рассвет
как какая-то прозрачная Павлова,
И я подле своего желания.
Нет лучшего в жизни ничего,
Чем этот час прозрачной прохлады,
час пробуждения вдвоем.
В далёком, чистом и безгрешном детстве
Шажок за шагом совершая путь,
Мы хныкали:
«Мамуля! Дай мне ручку!»
Чтоб лужу или ямку обогнуть.
И обхватив ручонками ладошку,
За пальчики счастливо теребя…
Мы забывали обо всём на свете
Всецело полагаясь -на тебя!
Промчались годы… дети повзрослели.
Стал твёрже шаг, суровее стал взгляд…
Но нет руки надёжней и теплее
Чем та, что нас водила в детский сад.
И часто по-над пропастью шагая,
Иль прозябая в горьком тупике,
Спокоен я… лишь потому, что знаю-
Ты мамочка-всегда поможешь мне!
Когда порою жизнь устроит взбучку,
И обручем стальным мне сдавит грудь…
Шепчу, как в детстве:
«Мамочка! Дай… ручку!
И легче вдруг становится мой путь.
Подай мне руку! Мамочка… родная!
Ведь я сейчас с бедой… наедине!
А ты всё слышишь, ты всё знаешь… Мама!
И как спасенье тянешь руку мне…
Тоже о маме.
Одиночество в любви:
Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.
И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.
Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.
Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все — одни, всегда — одни:
Я жил один, один умру.
На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна
Все то, к чему возврата нет.
Первое четверостишие говорит (в том числе), что рифмовать глаголы можно)
Надгробные цветы
На бледном мраморе, тоскуя, увядали —
Последний дар любви, последний дар печали —
Надгробные цветы, и с жадностью пила
Их сладостный нектар весенняя пчела,
Не думая о том, кто с горькими слезами
Их на могилу нес дрожащими руками.
И, беззаботная, в свой улей унесет
Она с немых гробов благоуханный мед.
(Д.Мережковский)
Пыль на могиле моей.
Пыль на могиле моей,
Тяжесть подошв.
Глупые слезы не лей-
Всё это ложь.
Ветер метёт лепестки
В клекоте стай.
Хватит и этой тоски
Не стой, ступай.
Время -тяжёлый недуг.
Как я устал!
Мертвый живому не друг.
Не стой, ступай.
Навеял такое настроение зимний дождливый вечер.
Ну что, душа,…
Ну что, душа,
ну что же я могу?
Не укачать твоей мне боли, слышишь?..
Ну хочешь, мы простим сейчас врагу?
Спокоен будь, прощенный враг мой бывший!
Ну хочешь, выйдем,
постоим в ночи.
Пусть нас придавит шкурою метели,
и темнота безвременье расстелит,
и пусть ничто вокруг не прозвучит.
Ну хочешь, выпьем этого вина,
решим, что день уже до капли прожит,
и где-то в недрах каменного сна
забудемся до времени, быть может.
Поднимет пробужденье острогу…
Ну что, душа,
что я еще могу?
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоенный синевой.
Это цвет моей мечты.
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружен земной простор.
Это легкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах моих.
Это синий негустой
Иней над моей плитой.
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.
1841
Перевод Бориса Пастернака
для меня это стихи Пастернака… такой уровень могла выдать только элита серебряного века-Гумилев, Блок, Пастернак
Ты умрешь, но любовь на Земле никогда не умрет.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в звездный полет.
Он в пластмассу одет, он в сверхтвердые сплавы закован,
И на счетных машинах его программирован путь, —
Но любовь есть любовь и, подвластен он древним законам
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть.
И, сойдя на планете неведомой, страшной и дивной,
Неземным бездорожьем, с мечтою земною своей
Он шагает в Аид, передатчик включив портативный,
И зовет Эвридику и песню слагает о ней.
Вкруг него подчиненно нездешние звери толпятся,
Трехголовая тварь перепончатым машет крылом,
И со счетчиком Гейгера в ад внеземных радиаций
Сквозь леса из кристаллов он держит свой путь напролом.
…Два зеленые солнца, пылая, встают на рассвете,
Голубое ущелье безгрешной полно тишиной, —
И в тоске и надежде идет по далекой планете
Песнопевец Орфей, окрыленный любовью земной.
Шефнер В.С,