«Этаж смерти» — это дебютный роман писателя, однако он, кажется, неплохо «взлетел». Произведение слушается легко, держит в напряжении и не даёт уснуть, поэтому однозначно роман удался. Хочу сказать большое спасибо чтецу за титанический труд — огромный текст прочтен просто великолепно. Также хочу вкратце пройтись по содержанию, поэтому будут СПОЙЛЕРЫ. Не читайте этот комментарий дальше, если вы намерены прослушать роман. Буду излагать свои замечания по пунктам: <br/>
1) Джек Ричер показался мне очень противоречивым персонажем. Настолько противоречивым, что на протяжении всех 17 часов я сомневался, что такое существо вообще могло бы существовать в нашем мире. Он совершенно лишён эмпатии (хотя занимается сексом и даже признаётся в любви), он оторван от привычного нам мира людей с социальными связями, семейными ценностями и прочими понятными вещами. У него нет имущества, нет цели в жизни, нет внятных приоритетов. У него как будто бы и не было родителей (автор не уделяет этому внимания), а был лишь старший брат, который всплывает в романе уже мёртвым и на которого Джеку настолько начхать, что он даже пальцем не пошевелил, чтобы его похоронить. Впрочем, и на живого брата ему было совершенно наплевать. Выходит, главному герою плевать совершенно на всё и всех. Такой себе бомжующий бродяга без роду и племени. <br/>
2) Следующий важный вопрос. А были ли вообще преступники? Почему было столько суеты вокруг дальнего склада? Там не хранилось ничего незаконного, это были настоящие наличные доллары, которые могут легально хранить все. Максимум, что можно было предъявить «бандитам», — уклонение от уплаты налогов (в случае, если они не смогут объяснить происхождение наличности). Даже кражу припаять невозможно, потому что деньги не ворованные. <br/>
3) Совершенно невероятным выглядит случайное пересечение Джека и его брата Джо в пространстве и времени. Даже тот факт, что когда-то очень давно Джо рассказывал, что якобы в этих местах умер музыкант Блайнд Блэйк, не снижает градус скептицизма. Также добавлю, что совершенно нелепым выглядит то, что самый прославленный борец с фальшивомонетчиками (брат Джо)появился в опасном месте один, а после его убийства в маленький городок не нагрянули спецслужбы и полиция штата или всей страны. <br/>
4) Зачем нужно было разбрасываться деньгами, спонсируя горожан? Это лишено смысла и неминуемо привлекло бы внимание извне. При этом «бандиты» подкупили старых негров-парикмахеров, но не скупили всю полицию.
Честертон Гилберт Кийт «Франциск Ассизский» (1933).<br/>
<br/>
Потрясающий трактат о католическом святом, и о христианстве вообще… Книга удивительная. Честертон родился в уютной и просвещенной семье 29 мая 1874 года, учился в одной из старейших и лучших школ, в 25—26 лет стал необычайно популярен, писал много, умер легко. Он был рассеянным и добрым, огромным и неуклюжим; его сравнивали с «Рождественским дедом». Когда ему было 34 года, он написал «Ортодоксию», книгу о правоверии… в 59 лет — «Франциск Ассизский». Роналд Нокс, священник и критик, написал на его смерть несложный сонет:<br/>
<br/>
«Со мной он плакал», — Браунинг сказал,<br/>
«Со мной смеялся», — Диккенс подхватил,<br/>
«Со мною, — Блейк заметил, — он играл»,<br/>
«Со мной, — признался Чосер, — пиво пил»,<br/>
«Со мной, — воскликнул Коббет, — бунтовал»,<br/>
«Со мною, — Стивенсон проговорил, —<br/>
Он в сердце человеческом читал»,<br/>
«Со мною, — молвил Джонсон, — суд вершил».<br/>
А он, едва явившийся с земли,<br/>
У врат небесных терпеливо ждал,<br/>
Как ожидает истина сама,<br/>
Пока мудрейших двое не пришли.<br/>
«Он бедных возлюбил», — Франциск сказал,<br/>
«Он правде послужил», — сказал Фома…<br/>
<br/>
О самом очерке. В отличие от катаров, предпротестантских движений, позднейших сект, Франциск с жалостью и любовью смотрел на тех, кто живет иначе. Он не отсекал их от церкви, и все же они были для него «христианами слабого посола»… он считал, что подобные ему и его братцам несут на себе их грехи, отвечают за них, как «отвечают взрослые за неразумных детей». Сам Честертон, судя по произведению, как и Франциск «возлюбил бедных». Невольно вспоминаешь Иоанна Златоуста, когда читаешь у него обличения «богатых» (об Евангелии не говорю, слишком часто доказывают, что таких обличений в нем нет). Он именно любил бедных — не только жалел их, но восхищался ими. «Бедные, алмазы Божьи…» Верный «срединной традиции», он не ставил во главу угла путь добровольной бедности. Франциск считал, что «высшую радость обретает только тот, кого прогонят от дверей ненастной ночью». В этом очерке он предстаёт не просто добрым, а гуманным, первым героем гуманности, «утренней звездой Возрождения». Его аскетический подвиг Альверно многие сочли провалом, также как слепой сочтет Голгофу провалом Христа. И Альверно и Голгофа — прежде всего горы, и глупо говорить, как «Белая Королева» (персонаж сказки Льюиса «Алиса в Зазеркалье», 1871), что по сравнению с чем-то другим это просто ямы… Поразил сам подход к вере Франциска Ассизского. Он служил новой, высшей любви, это была не метафора. Даже в «суровейших крайностях аскетизма он оставался трубадуром». Он был влюбленным. Он любил Бога и любил людей… Великолепный слог. Тео- и философия. Большой исторический анализ. И, наконец, прекрасное «академичное» прочтение Герасимовым Вячеславом. Роскошно.
Послушал я рассказ Пантографа «ВовремЯ», и сейчас поделюсь впечатлениями…<br/>
<br/>
Творчество данного автора напомнило мне одновременно сочинения Олега Роя и Пауло Коэльо (имел несчастье познакомиться с творчеством этих авторов). Писево попроще, но направление и даже «литературный» стиль примерно в том же духе… Но перейду к самому произведению.<br/>
<br/>
Если сказать коротко, то это графоманство. Потому как смысла в рассказе нет от слова «совсем». Нет идеи, нет урока, нет назидания, даже развлечь читателя Пантограф толком не смог, поскольку сюжет беспомощно слаб. И даже если рассказ был бы написан образцовым русским литературным языком без сора, чтобы вообще не придраться, он всё равно остался бы графоманским. Но он и написан на троечку с плюсом. Хотя, есть писатели пишущие и похуже, произведения которых — не графоманство, потому, что там есть или научно-фантастическая идея, или морально-нравственный посыл, или просто, чёрт возьми, они пишут увлекательно, как Дюма, например, или Бушков. Этот же текст беспомощен во всех отношениях.<br/>
<br/>
Ну вот смотрите. Берём главного героя. Женатый мужик за 40, шастает по гостиницам, фоткает на улицах молоденьких тёлочек, подкатывает к ним… — такой себе герой. Его сын — совершенно никакой. В смысле, читатель не представляет себе — что он за человек. Главный герой с сыном общается нелепыми фразами, отношения их — как отношения роботов из старого кино. Таинственная героиня с лилией на гладко выбритом лобке вообще никак не раскрыта. Её «таинственность» и «загадочность» — ширма скрывающая беспомощность автора. Сцены, ситуации картонны настолько, что что даже смешны…<br/>
<br/>
Выходит такой мужик из гостиницы «Англетер» (Что он там делал? Зачем «Англетер»? Потому, что Питер?) и видит девку возле Исаакия и… начинает её без палева фоткать… Нафига? Зачем? Потом подкатывает к ней, та говорит, что зовут её Лилия (потому, что у неё лилия на лобке — очень «оригинально») и что у неё тут свидание. На свидание приходит сын мужика, который потом знакомит папку с новой подружкой, которую внезапно звать не Лилия, а как-то по-другому… Папаня начинает следить за девкой, выясняет, что та таскается с какими-то мужиками — то с одним на набережной целуется, то с другим на БМВ катается… Потом его слежку вычисляет какой-то «мэн и блэк» из неназванной спецслужбы и говорит ему, чтобы завязывал следить за их сотрудницей… (Да, всякие там «мэн-ин-блэки» так обычно и говорят сорокалетним фотоохотникам и детективам-любителям...) А потом сынишка женится на этой девке, та родит ему пацана и они разводятся… Потом главный герой делает ДНК-экспертизу на предмет установления отцовства своего внука и выясняет… — там-тадам-тадам-тадам — что отец внука не сын, а он сам, и вспоминает как нажрался в сауне с друзьями и потом они вызвали проституток… <br/>
<br/>
Ну, вы знаете этих проституток… Они же вообще не предохраняются. Какие презервативы? Что вы! Только так — без всяких там кондомов, как сто и тысячу лет назад… И вообще, девушка с лилией на лобке — никакая не проститутка, а спецагент, и была в сауне на задании… А зачем замуж выходила за сынка главного героя? Зачем развелась и ребёнка бросила? А это секрет! Не спрашивайте! Секретное задание у неё такое было… Ну, вы знаете этих секретных спецагентов…<br/>
<br/>
Пантограф пишет, такое впечатление, сам не знает о чём и, самое главное, для чего. Читать это, подозреваю, мало кто хочет, кроме родственников Пантографа и его коллег по работе. И тогда Пантограф берётся озвучивать эти свои литературные потуги и выкладывает оные в Интернет. Но и это у него получается плохо. Пантограф гудит, Пантограф бубнит, Пантограф не выговаривает буквы и не умеет накладывать музыку, но ему очень хочется. (В середине рассказа есть момент, где за музыкальной вставкой в течение минуты совершенно неслышен его бубнёж.)<br/>
<br/>
Короче, ни читать, ни слушать шыдевры Пантографа я никому не советую.
1) Джек Ричер показался мне очень противоречивым персонажем. Настолько противоречивым, что на протяжении всех 17 часов я сомневался, что такое существо вообще могло бы существовать в нашем мире. Он совершенно лишён эмпатии (хотя занимается сексом и даже признаётся в любви), он оторван от привычного нам мира людей с социальными связями, семейными ценностями и прочими понятными вещами. У него нет имущества, нет цели в жизни, нет внятных приоритетов. У него как будто бы и не было родителей (автор не уделяет этому внимания), а был лишь старший брат, который всплывает в романе уже мёртвым и на которого Джеку настолько начхать, что он даже пальцем не пошевелил, чтобы его похоронить. Впрочем, и на живого брата ему было совершенно наплевать. Выходит, главному герою плевать совершенно на всё и всех. Такой себе бомжующий бродяга без роду и племени. <br/>
2) Следующий важный вопрос. А были ли вообще преступники? Почему было столько суеты вокруг дальнего склада? Там не хранилось ничего незаконного, это были настоящие наличные доллары, которые могут легально хранить все. Максимум, что можно было предъявить «бандитам», — уклонение от уплаты налогов (в случае, если они не смогут объяснить происхождение наличности). Даже кражу припаять невозможно, потому что деньги не ворованные. <br/>
3) Совершенно невероятным выглядит случайное пересечение Джека и его брата Джо в пространстве и времени. Даже тот факт, что когда-то очень давно Джо рассказывал, что якобы в этих местах умер музыкант Блайнд Блэйк, не снижает градус скептицизма. Также добавлю, что совершенно нелепым выглядит то, что самый прославленный борец с фальшивомонетчиками (брат Джо)появился в опасном месте один, а после его убийства в маленький городок не нагрянули спецслужбы и полиция штата или всей страны. <br/>
4) Зачем нужно было разбрасываться деньгами, спонсируя горожан? Это лишено смысла и неминуемо привлекло бы внимание извне. При этом «бандиты» подкупили старых негров-парикмахеров, но не скупили всю полицию.
<br/>
Потрясающий трактат о католическом святом, и о христианстве вообще… Книга удивительная. Честертон родился в уютной и просвещенной семье 29 мая 1874 года, учился в одной из старейших и лучших школ, в 25—26 лет стал необычайно популярен, писал много, умер легко. Он был рассеянным и добрым, огромным и неуклюжим; его сравнивали с «Рождественским дедом». Когда ему было 34 года, он написал «Ортодоксию», книгу о правоверии… в 59 лет — «Франциск Ассизский». Роналд Нокс, священник и критик, написал на его смерть несложный сонет:<br/>
<br/>
«Со мной он плакал», — Браунинг сказал,<br/>
«Со мной смеялся», — Диккенс подхватил,<br/>
«Со мною, — Блейк заметил, — он играл»,<br/>
«Со мной, — признался Чосер, — пиво пил»,<br/>
«Со мной, — воскликнул Коббет, — бунтовал»,<br/>
«Со мною, — Стивенсон проговорил, —<br/>
Он в сердце человеческом читал»,<br/>
«Со мною, — молвил Джонсон, — суд вершил».<br/>
А он, едва явившийся с земли,<br/>
У врат небесных терпеливо ждал,<br/>
Как ожидает истина сама,<br/>
Пока мудрейших двое не пришли.<br/>
«Он бедных возлюбил», — Франциск сказал,<br/>
«Он правде послужил», — сказал Фома…<br/>
<br/>
О самом очерке. В отличие от катаров, предпротестантских движений, позднейших сект, Франциск с жалостью и любовью смотрел на тех, кто живет иначе. Он не отсекал их от церкви, и все же они были для него «христианами слабого посола»… он считал, что подобные ему и его братцам несут на себе их грехи, отвечают за них, как «отвечают взрослые за неразумных детей». Сам Честертон, судя по произведению, как и Франциск «возлюбил бедных». Невольно вспоминаешь Иоанна Златоуста, когда читаешь у него обличения «богатых» (об Евангелии не говорю, слишком часто доказывают, что таких обличений в нем нет). Он именно любил бедных — не только жалел их, но восхищался ими. «Бедные, алмазы Божьи…» Верный «срединной традиции», он не ставил во главу угла путь добровольной бедности. Франциск считал, что «высшую радость обретает только тот, кого прогонят от дверей ненастной ночью». В этом очерке он предстаёт не просто добрым, а гуманным, первым героем гуманности, «утренней звездой Возрождения». Его аскетический подвиг Альверно многие сочли провалом, также как слепой сочтет Голгофу провалом Христа. И Альверно и Голгофа — прежде всего горы, и глупо говорить, как «Белая Королева» (персонаж сказки Льюиса «Алиса в Зазеркалье», 1871), что по сравнению с чем-то другим это просто ямы… Поразил сам подход к вере Франциска Ассизского. Он служил новой, высшей любви, это была не метафора. Даже в «суровейших крайностях аскетизма он оставался трубадуром». Он был влюбленным. Он любил Бога и любил людей… Великолепный слог. Тео- и философия. Большой исторический анализ. И, наконец, прекрасное «академичное» прочтение Герасимовым Вячеславом. Роскошно.
Но когда предложение: " У некоторых есть все это, в иных встроены детали машин, в других- нет."<br/>
прозвучало как: <i>«У некоторых есть все. Это?! И в иных встроены детали машин. А других- нет.»</i><br/>
1ч 3мин09сек.<br/>
Я понял, что чтец запятые воспринимает, как точки. И к тому же непрочь внести свои коррективы в текст.<br/>
Это не чтение.<br/>
Может быть потом попробую послушать дальше, не не сейчас. Нужно отойти от шока.<br/>
Сравните как озвучены первые минуты, чтобы было понятно, что я имею в виду.<br/>
<i>Прелюдия в Доме Мертвых<br/>
Человек идет в канун своего Тысячелетия по Дому Мертвых. Если бы вы могли окинуть взглядом громадное помещение, через которое он проходит, то не увидели бы ничего. Слишком темно, чтобы видеть. Назовем его пока просто «человек». По двум причинам.<br/>
Во-первых, он соответствует обычному и широко распространенному описанию немодифицированного человеческого существа мужского пола: прямохождение, противостоящие большие пальцы и другие типичные характеристики просто человека, и, во-вторых, потому, что у него отобрали имя.<br/>
Для иных подробностей пока что нет оснований. В правой руке у человека – посох его Хозяина, и этот посох влечет его сквозь тьму. Он неумолим. Он ведет человека и жжет ему пальцы, если тот отклоняется от предписанного пути.<br/>
Достигнув определенного места, человек поднимается на семь ступеней, ведущих к каменному возвышению, и трижды ударяет по нему посохом.<br/>
И тогда загорается свет- тусклый и оранжевый, протискивающийся в самые дальние углы. Обрисовываются стены громадного пустого зала.<br/>
Человек переворачивает посох и ввинчивает его в отверстие в камне.<br/>
Окажись вы сейчас в этом зале, вы бы услышали звук, словно от вьющихся вокруг вас крылатых насекомых – удаляющийся, возвращающийся…<br/>
Но лишь человек слышит его. Там присутствует не меньше двух тысяч других людей, но все они мертвы.<br/>
Они поднимаются из прозрачных прямоугольников, открывающихся в полу, поднимаются не дыша, не мигая, они покоятся на невидимых катафалках в двух футах над полом, и одежды их и кожа – всех цветов, и тела их – всех времен. У некоторых крылья, у других хвосты, у кого-то рога или длинные когти. У некоторых есть все это, в иных встроены детали машин, в других- нет. Многие выглядят так же, как человек.<br/>
На человеке желтые короткие брюки и рубашка-безрукавка того же цвета. Пояс и плащ у него черные. Он стоит возле мерцающего посоха своего хозяина и разглядывает мертвых перед собой.<br/>
– Вставайте! – взывает он. – Вставайте все!<br/>
И слова его смешиваются с жужжанием, разлитым в воздухе, но не замирают как эхо, а повторяются снова и снова.<br/>
Воздух наполняется звуками и вибрирует. Слышатся стоны, скрипенье ломких суставов.<br/>
Шуршание, пощелкивание, шелест; они садятся, затем встают.<br/>
Затем звуки и движение прекращаются, и мертвые стоят как незажженные свечи у своих открытых могил.<br/>
Человек спускается со ступеней и мгновение стоит перед ними.©</i><br/>
два слова прочитаны неправильно. одно вообще выкинуто.<br/>
<br/>
И где, чёрт возьми, эпиграф?!<br/>
«И – Ханое является, держа Волшебную палочку в одной руке, и стакан – в другой; а толпа Чудовищ следует за ним: головы их – звериные лики. С факелами в руках, крича разнузданно и буйно, они – входят…<br/>
Мильтон<br/>
*** <br/>
Нам ковали одежду из стали,<br/>
Наше тело – огненный горн,<br/>
Наши лица – закрытые печи,<br/>
Наше сердце – голодный дракон.<br/>
Блейк»©<br/>
(и это не считая отсутствия цитаты из папируса эпохи Рамзеса-III !!!!!)<br/>
нафиг так делать?
<br/>
Творчество данного автора напомнило мне одновременно сочинения Олега Роя и Пауло Коэльо (имел несчастье познакомиться с творчеством этих авторов). Писево попроще, но направление и даже «литературный» стиль примерно в том же духе… Но перейду к самому произведению.<br/>
<br/>
Если сказать коротко, то это графоманство. Потому как смысла в рассказе нет от слова «совсем». Нет идеи, нет урока, нет назидания, даже развлечь читателя Пантограф толком не смог, поскольку сюжет беспомощно слаб. И даже если рассказ был бы написан образцовым русским литературным языком без сора, чтобы вообще не придраться, он всё равно остался бы графоманским. Но он и написан на троечку с плюсом. Хотя, есть писатели пишущие и похуже, произведения которых — не графоманство, потому, что там есть или научно-фантастическая идея, или морально-нравственный посыл, или просто, чёрт возьми, они пишут увлекательно, как Дюма, например, или Бушков. Этот же текст беспомощен во всех отношениях.<br/>
<br/>
Ну вот смотрите. Берём главного героя. Женатый мужик за 40, шастает по гостиницам, фоткает на улицах молоденьких тёлочек, подкатывает к ним… — такой себе герой. Его сын — совершенно никакой. В смысле, читатель не представляет себе — что он за человек. Главный герой с сыном общается нелепыми фразами, отношения их — как отношения роботов из старого кино. Таинственная героиня с лилией на гладко выбритом лобке вообще никак не раскрыта. Её «таинственность» и «загадочность» — ширма скрывающая беспомощность автора. Сцены, ситуации картонны настолько, что что даже смешны…<br/>
<br/>
Выходит такой мужик из гостиницы «Англетер» (Что он там делал? Зачем «Англетер»? Потому, что Питер?) и видит девку возле Исаакия и… начинает её без палева фоткать… Нафига? Зачем? Потом подкатывает к ней, та говорит, что зовут её Лилия (потому, что у неё лилия на лобке — очень «оригинально») и что у неё тут свидание. На свидание приходит сын мужика, который потом знакомит папку с новой подружкой, которую внезапно звать не Лилия, а как-то по-другому… Папаня начинает следить за девкой, выясняет, что та таскается с какими-то мужиками — то с одним на набережной целуется, то с другим на БМВ катается… Потом его слежку вычисляет какой-то «мэн и блэк» из неназванной спецслужбы и говорит ему, чтобы завязывал следить за их сотрудницей… (Да, всякие там «мэн-ин-блэки» так обычно и говорят сорокалетним фотоохотникам и детективам-любителям...) А потом сынишка женится на этой девке, та родит ему пацана и они разводятся… Потом главный герой делает ДНК-экспертизу на предмет установления отцовства своего внука и выясняет… — там-тадам-тадам-тадам — что отец внука не сын, а он сам, и вспоминает как нажрался в сауне с друзьями и потом они вызвали проституток… <br/>
<br/>
Ну, вы знаете этих проституток… Они же вообще не предохраняются. Какие презервативы? Что вы! Только так — без всяких там кондомов, как сто и тысячу лет назад… И вообще, девушка с лилией на лобке — никакая не проститутка, а спецагент, и была в сауне на задании… А зачем замуж выходила за сынка главного героя? Зачем развелась и ребёнка бросила? А это секрет! Не спрашивайте! Секретное задание у неё такое было… Ну, вы знаете этих секретных спецагентов…<br/>
<br/>
Пантограф пишет, такое впечатление, сам не знает о чём и, самое главное, для чего. Читать это, подозреваю, мало кто хочет, кроме родственников Пантографа и его коллег по работе. И тогда Пантограф берётся озвучивать эти свои литературные потуги и выкладывает оные в Интернет. Но и это у него получается плохо. Пантограф гудит, Пантограф бубнит, Пантограф не выговаривает буквы и не умеет накладывать музыку, но ему очень хочется. (В середине рассказа есть момент, где за музыкальной вставкой в течение минуты совершенно неслышен его бубнёж.)<br/>
<br/>
Короче, ни читать, ни слушать шыдевры Пантографа я никому не советую.