Что ни говорите, а Кинг ныне не тот… Про моему мнению (которое я никому не навязываю), Кинг был королём жанра примерно до «Зелёной мили» (1996). От того Кинга, который мог с бодуна и под дурью, левой ногой ваять вещи уровня «Долорес Клейборн» или «Сияния», — мало что осталось.<br/>
Эта книга — тому яркий пример. Простой линейный сюжет, без каких-либо сюрпризов и украшений, без параллельных линий, вообще без всего! Бабу изнасиловали — баба отомстила насильнику и его чокнутым родичам. Всё, аллес. И BIGBAG был тут бессилен, ибо прочтение скучной вещи проникновенным голосом делает её ещё скучнее! <br/>
<br/>
Я не удержался и накидал маленький рассказик про теме этой душераздирающей истории. Если его не отрежут за объём, прочтите и представьте, как мог бы ранний Кинг обыграть эту тему. (Хотя, и мой вариант не самый фиговый)). Погнали!<br/>
<br/>
Второй прогон. (18+)<br/>
<br/>
Элен, помахивая сумочкой, шла по серо-жёлтой массачусетской дороге. Пешеходом она стала не по своей воле. Ещё полчаса назад она рассекала просторы на своём верном джипе, но какой-то козёл разбросал по дороге доски с гвоздями и джип спустил два колёса. Запаска была всего одна, мобильник не ловил, и Элен решила прогуляться до ближайшего городка. Когда она ехала на эту чёртову лекцию, городки стояли вдоль дороги через каждые несколько миль.<br/>
Правда, это была другая дорога. Элен положилась на совет, что эта дорога короче. Проверить это она не успела, помешали чёртовы гвозди.<br/>
Сейчас, отмеривая мили по абсолютно пустынной местности, Элен гнала от себя мысли, что на самом деле дорога ведёт в… (откуда-то всплыло непонятное слово "@беня и тут же кануло в глубины подсознания) — в какой-нибудь умирающий посёлок, где доживают свой век парочка древних старух, <br/>
выгуливающих дюжину грязных кур…<br/>
От грустных мыслей её отвлёк приближающийся шум двигателя. Элен обернулась. Её догонял небольшой фермерский грузовичок. Элен решительно подняла руку.<br/>
Из грузовичка вылез огромный мужик неопределённого возраста. Как с таким огромным брюхом он влезал в кабину, было решительно непонятно.<br/>
— Хэлло, мистер — с ходу затараторила Элен: — Вы мне не поможете? У меня тут небольшая неприятность. Какие-то уроды разбросали на дороге доски с гвоздями, и я теперь без колёс.<br/>
Вы не подкинете меня до ближайшего городка? Я вам заплачу.<br/>
Толстяк непонятно ухмыльнулся и ответил: — Ну, уродов в наших краях полно!.. Я и сам порой за собой замечаю нечто странное…<br/>
Он подошёл к Элен вплотную и, широко улыбаясь, произнёс: — Ну, тогда сымай!<br/>
Элен растерялась: — Простите, что вы сказали?<br/>
— Я сказал — штаны сымай! — повысил голос громила: — Я ж не буду тебя драть прямо через джинсу!<br/>
Глаза Элен полезли на лоб. Какое слово произнёс толстяк? Похоже на… Нет, ей, наверное послышалось!<br/>
Тем временем толстяк облапил её руками и притянул к себе. Элен вышла из ступора и пнула насильника ногой. Лицо толстяка исказилось от ярости и в лицо Элен полетел здоровенный кулак. Мир взорвался и потух…<br/>
<br/>
Элен очнулась и поняла, что лежит, задыхаясь от вони немытого тела, под огромной жирной тушей. Тушей, которая методично вгоняет член ей в промежность, причиняя жгучую боль. Громила её насиловал.<br/>
И одновременно душил своей чудовищной тушей. Элен испугалась, что задохнётся раньше, чем член толстяка порвёт её пополам.<br/>
На счастье девушки, кошмар вскоре закончился. Жирдяй дёрнулся всем телом, а потом сполз с неё и уселся рядом.<br/>
— Всё, блин… — одышливо просипел он. — В последнее время что-то быстро кончаю, наверное, старею… И ты, сучка, лежишь словно дохлая. Нет, чтобы подмахнуть разочек… — Сучка — повторил жирдяй и вдруг сильно ударил Элен по голове. В глазах снова померк свет…<br/>
<br/>
Элен очнулась в придорожной канаве. Голова гудела, промежность жгло огнём. Бюстгальтер и рубашка были разорваны, джинсы валялись в пыли; трусиков не наблюдалось вообще. Равно как и сумочки.<br/>
— Скотина! — процедила Элен и, пошатываясь, стала подниматься.<br/>
<br/>
К удивлению Элен, через полчаса она оклемалась достаточно для того, чтобы идти довольно бодро. Вопреки её опасениям, член толстяка не порвал её пополам. Видимо, как это часто бывает у толстяков, член оказался совсем небольшим. Гораздо больше Элен беспокоила ноющая боль в пострадавшей голове. Но боль была терпимой, если на ней не зацикливаться…<br/>
Звук мотора возник внезапно. Элен обернулась. Её догонял серый седан Шевроле. <br/>
Элен выскочила на середину дороги и стала отчаянно махать руками. Шевроле съехал на обочину и остановился. За рулём сидел симпатичный молодой человек в бейсболке «Янкиз». Элен буквально повисла на дверце и сквозь всхлипывания стала умолять водителя отвезти её в полицию. Парень вышел из машины, оглядел Элен и присвистнул. — Да, неслабо вам досталось — протянул он. — Ничего, всё образуется. Сейчас я вам помогу.<br/>
С этими словами парень помог Элен забраться на пассажирское сиденье, потом достал из бардачка пачку салфеток и протянул все ещё всхлипывающей девушке. Элен благодарно взглянула на своего спасителя и промокнула глаза. Парень ободряюще улыбнулся ей. А потом его рука сильно ударила её по шее.<br/>
<br/>
Элен очнулась от того, что её качало на волнах. Но волны были какие-то неласковые. Они больно били её в промежность, а с другой стороны не менее больно толкали в больную голову. Затуманенным сознанием она поняла, что её опять насилуют. Парень, показавшийся ей таким безобидным, жёстко наяривал её, наполовину вытащив из машины и придерживая за ноги. При каждом толчке её голова билась о ручку передач. В таком положении Элен могла сделать единственное — схватиться за голову, что она и сделала. Голове стало легче. А вскоре и насилие закончилось.<br/>
Парень пару раз дёрнулся, резко сжав её ляжки, а потом разжал руки. Без поддержки тело Элен стало съезжать вниз. Парень ускорил её паденье, дёрнув за ногу. Потом обошёл машину, сел за руль и глумливо сказал: — Можешь не благодарить. Люблю помогать хорошеньким блондинкам!<br/>
И Шеви укатил.<br/>
Элен уже не плакала. Она тупо смотрела сквозь рассеивающуюся пыль, баюкая больную голову. Впридачу к голове, теперь болела ещё и шея… Элен с трудом натянула джинсы и поплелась дальше.<br/>
Примерно через час, когда жара и жажда стали серьёзно беспокоить, на горизонте показалась блестящая точка. Точка быстро приближалась и вскоре превратилась в серебристый Ниссан. Элен стояла на обочине, не зная, чего ждать от новой встречи. С другой стороны, прятаться было негде, да и пить хотелось смертельно… Ниссан поехал мимо, но вдруг резко затормозил. Из машины выскочила стройная женщина в белых лосинах и бросилась к Элен. Она обошла вокруг девушки, всплескивая руками. Потом сказала: милочка, вас, наверное, переехали? Судя по вашему виду, это был карьерный самосвал!<br/>
У Элен не было сил на разговоры. Из травмированной трахеи вырвался только стон: — Воды! У вас есть вода?<br/>
— Ой, ну конечно, как я сразу не догадалась! — воскликнула женщина и вытащила из машины большую бутыль колы. — Извини, воды нет, но кола сейчас для тебя будет получше!<br/>
Элен жадно присосалась к бутылке. Пока она пила, женщина внимательно осматривала Элен, как будто что-то прикидывая. Потом приняла у девушки пустую бутылку и резко, без замаха, ударила её в солнечное сплетение. Последнее, что услышала Элен перед тем, как отключиться, было непонятное: — Гектору понравится!<br/>
Она очнулась на четвереньках. И снова её насиловали! Но ощущения были странные. По спине скребло что-то острое и кто-то ритмично поскуливал. Элен скосила глаза и увидела между своих колен две собачьи ноги. О, боже! Её трахал кобель! Элен содрогнулась от омерзения и хотела рвануться прочь, но в шею впилась тонкая кожа. Оказалось, что её шею обхватывал собачий поводок.<br/>
Тут пёс закончил свои фрикции и отвалился в сторону. Это был крупный рыжий зверь неизвестной Элен породы. — Ну вот, уже и кончил — с ноткой разочарования сказала женщина. Ему много не надо… Я бы сама с тобой позабавилась, да вот видок у тебя тот ещё.<br/>
Женщина стащила поводок с шеи Элен и легонько толкнула её сапожком в зад. Элен растянулась в пыли. До её слуха донеслось: — Гектор, место! — а потом взревел мотор и машина укатила вдаль…<br/>
<br/>
Когда наступил вечер, Элен была на грани потери сознания. Но как-то ноги ещё несли её вперёд. Вдобавок, дневная жара спала, и это принесло облегчение. Ещё большее облегчение Элен испытала, увидев табличку «Монтаун — 5 миль. Мы рады всем!» Уж каких-то пять миль по вечернему холодку она пройдёт по-любому. А там — там будет всё — и полиция, и автосервис, и мотель. Не может быть городка без мотеля!<br/>
Элен размечталась о том, как примет ванну и смоет с себя всю мерзость и грязь чужих вторжений. За этими мечтами она не заметила, как из-за бугра выехала машина. Это была не простая машина, а полицейская! Элен замерла, не в силах поверить в своё счастье…<br/>
Тем временем, машина поравнялась с ней и плавно остановилась. Элен окатило диким ужасом. С водительского места лыбился утренний жирдяй, только теперь он был в форме шерифа. На пассажирском месте сидел второй офицер — её молодой «спаситель».<br/>
А сзади разместилась знакомая парочка — женщина, уже не в лосинах, а в мундире, и её рыжий пёс. <br/>
Жирдяй подмигнул Элен и произнёс: — Ну, что застыли, леди? Вы же искали полицию? Так вот — мы и есть полиция. <br/>
Его напарник заржал. Жирный продолжил: — Я так понял, дама желает подать заявление?<br/>
Её законное право. Кто будет оформлять? Если коллеги не возражают, я оформлю первым.<br/>
И жирдяй открыл дверцу.<br/>
Элен медленно осела на песок.
Здравствуйте!<br/>
Интересно, Лев Николаевич Толстой в своем публицистическом труде 1905 года «Единое на потребу» публикует рассуждения Никколо Макиавелли о власти. Ничего не меняется за столетия! """" «Война, военное искусство и дисциплина должны составлять главнейший предмет забот каждого государя. Все его мысли должны быть направлены к изучению и усовершенствованию военного искусства и ремесла; он не должен увлекаться ничем другим, так как в этом искусстве вся тайна силы власти государя, и, благодаря ему, не только наследственные государи, но даже и обыкновенные граждане могут достигать верховного управления. Презирать военное искусство значит идти к погибели, владеть им в совершенстве, значит обладать возможностью приобретения верховной власти…<br/>
<br/>
Ни один государь, следовательно, не должен ни на минуту забывать о военном деле и в особенности должен постоянно упражняться в нем, в мирное время…<br/>
<br/>
Страсть к завоеваниям — дело, без сомнения, весьма обыкновенное и естественное: завоеватели, умеющие достигать своих целей, достойны скорее похвалы, нежели порицания, но создавать планы, не будучи в состоянии их осуществлять, — и неблагоразумно, и нелепо.<br/>
<br/>
Завоеватель может тремя способами удержать за собою покоренные страны, управляющиеся до этого собственными законами и пользовавшиеся свободными учреждениями. Первый способ: разорить и обессилить их; второй: лично в них поселиться, и третий: оставить неприкосновенными существующие в них учреждения, обложив только жителей данью и учредив у них управления с ограниченным личным составом для удержания жителей в верности и повиновении…<br/>
<br/>
Государь не должен бояться осуждения за те пороки, без которых невозможно сохранение за собою верховной власти, так как, изучив подробно разные обстоятельства, легко понять, что существуют добродетели, которые ведут к погибели лицо, обладающее ими, и есть пороки усваивая которые, государи только могут достигнуть безопасности и благополучия…<br/>
<br/>
Государи, когда дело идет о верности и единстве их подданных, не должны бояться прослыть жестокими. Прибегая в отдельных случаях к жестокостям, государи поступают милосерднее, нежели тогда, когда от избытка снисходительности допускают развиваться беспорядкам, ведущим к грабежу и насилию, потому что беспорядки составляют бедствие целого общества, а казни поражают только отдельных лиц…<br/>
<br/>
Я нахожу, что желательно было бы, чтобы государи достигали одновременно и того и другого, но так как осуществить это трудно, и государям обыкновенно приходится выбирать, чтò в видах личной их выгоды, замечу, что полезнее держать подданных в страхе. Люди, говоря вообще, неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны; если государи осыпают их благодеяниями, они прикидываются приверженными к ним до самоотвержения и, как я уже выше говорил, если опасность далека, предлагают им свою кровь, средства и жизнь свою и детей своих; но, едва наступает опасность, — бывают не прочь от измены. Государь, слишком доверяющий подобным обещаниям и не принимающий никаких мер для своей личной безопасности, обыкновенно погибает, потому что привязанность подданных, купленных подачками, а не величием и благородством души, хотя и легко приобретается, но не прочна, и, в минуты необходимости, нельзя на нее полагаться. Кроме того, люди скорее бывают готовы оскорблять тех, кого любят, чем тех, кого боятся; любовь обыкновенно держится на весьма тонкой основе благодарности, и люди, вообще злые, пользуются первым предлогом, чтобы в видах личного интереса, изменить ей; боязнь же основывается да страхе наказания, никогда не оставляющем человека…<br/>
<br/>
В военное время, вообще располагая значительными армиями, государи могут быть жестокими без боязни, так как без жестокости трудно поддержать порядок и повиновение в войсках…<br/>
<br/>
Возвращаясь в вопросу, что выгоднее для государей, то ли, когда подданные их любят, или когда они их боятся, я заключаю, что так как в первом случае они бывают в зависимости от подданных, возбуждая же боязнь, бывают самостоятельны, то для мудрого правителя гораздо выгоднее утвердиться на том, что зависит от него, нежели на том, что зависит от других. При этом однако же, как я уже сказал, государи должны стараться не возбуждать к себе ненависти…<br/>
<br/>
Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия. Первый способ — способ человеческий; второй — способ диких животных; но так как первый способ не всегда удается, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами.<br/>
<br/>
Государь, действуя грубой силой, подобно животным должен соединять в себе качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, он не будет уметь остерегаться и избегать западни, которую будут ему ставить; будучи же только лисицею, он не будет уметь защищаться против врагов, так что, для избежания сетей и возможности победы над врагами, государи должны быть и львами и лисицами.<br/>
<br/>
Те, которые захотят щеголять одной только львиной ролью, выкажут этим лишь крайнюю свою неумелость.<br/>
<br/>
Предусмотрительный государь не должен, следовательно, исполнять своих обещаний и обязательств, раз такое исполнение будет для него вредно, и если все мотивы, вынудившие его обещание, устранены. Конечно, если бы все люди были честны, — подобный совет можно было бы счесть за безнравственный, но так как люди обыкновенно не отличаются честностью, и подданные относительно государей не особенно заботятся о выполнении своих обещаний, то и государям относительно их не для чего быть щекотливыми. Для государей же не трудно всякое свое клятвопреступление прикрывать благовидными предлогами. В доказательство этого можно привести бесчисленные примеры из современной истории, можно указать на множество мирных трактатов и соглашений всякого рода, нарушенных государями или оставшихся мертвой буквою за неисполнением их. При этом станет очевидно, что в больших барышах оставались те государи, которые лучше умели подражать в своих действиях лисицам. Необходимо, однако же, последний способ действий хорошо скрывать под личиной честности, государи должны обладать великим искусством притворства и одурачивания, потому что люди бывают обыкновенно до того слепы и отуманены своими насущными потребностями, что человек, умеющий хорошо лгать, всегда найдет достаточно легковерных людей, охотно поддающихся обману…<br/>
<br/>
Государям, следовательно, нет никакой надобности обладать в действительности… хорошими качествами… но каждому из них необходимо показывать вид, что он всеми ими обладает. Скажу больше — действительное обладание этими качествами вредно для личного блага государя, притворство же и личина обладания ими — чрезвычайно полезны. Так, для государèй очень важно уметь выказываться милосердными, верными своему слову, человеколюбивыми, религиозными и откровенными; быть же таковыми на самом деле не вредно только в таком случае, если государь с подобными качествами сумеет в случае надобности, заглушит их и выказать совершенно противоположные.<br/>
<br/>
Едва ли кто-нибудь станет сомневаться в том, что государям, особенно только-что получившим власть или управляющим вновь возникающими монархиями, бывает невозможно согласовать свой образ действий с требованиями нравственности: весьма часто для поддержания порядка в государстве они должны поступать против законов совести, милосердия, человеколюбия, и даже против религии. Государи должны обладать гибкой способностью изменять свои убеждения сообразно обстоятельствам и как я сказал выше, если возможно, не избегать честного пути, но в случае необходимости, прибегать и к бесчестным средствам.<br/>
<br/>
Государи должны усиленно заботиться о том, чтобы каждая фраза, исходящая из их уст, представлялась продиктованной совместно всеми пятью перечисленными мною качествами, чтобы слушающему государя особа его представлялась самою истиною, самим милосердием, самим человеколюбием, самою искренностью и самим благочестием. Особенно важно для государей притворяться благочестивыми; в этом случае люди, судящие по большой части только по одной внешности, так как способность глубокого суждения дана не многим, — легко обманываются. Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся, и только весьма немногие бывают в состоянии отличать кажущееся от действительного; и если даже эти немногие поймут настоящие качества государей, они не дерзнут высказать свое мнение, противное мнению большинства, да и побоятся посягнуть этим на достоинство верховной власти, представляемой государем. Кроме того, так как действия государей неподсудны трибуналам, то подлежат осуждению одни только результаты действий, а не самые действия. Если государь сумеет только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он ни употреблял для этого, будут считаться честными и похвальными».<br/>
<br/>
Здесь весь текст <a href="http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/philosophy/edinoe-na-potrebu.htm" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">tolstoy-lit.ru/tolstoy/philosophy/edinoe-na-potrebu.htm</a>
Эта книга — тому яркий пример. Простой линейный сюжет, без каких-либо сюрпризов и украшений, без параллельных линий, вообще без всего! Бабу изнасиловали — баба отомстила насильнику и его чокнутым родичам. Всё, аллес. И BIGBAG был тут бессилен, ибо прочтение скучной вещи проникновенным голосом делает её ещё скучнее! <br/>
<br/>
Я не удержался и накидал маленький рассказик про теме этой душераздирающей истории. Если его не отрежут за объём, прочтите и представьте, как мог бы ранний Кинг обыграть эту тему. (Хотя, и мой вариант не самый фиговый)). Погнали!<br/>
<br/>
Второй прогон. (18+)<br/>
<br/>
Элен, помахивая сумочкой, шла по серо-жёлтой массачусетской дороге. Пешеходом она стала не по своей воле. Ещё полчаса назад она рассекала просторы на своём верном джипе, но какой-то козёл разбросал по дороге доски с гвоздями и джип спустил два колёса. Запаска была всего одна, мобильник не ловил, и Элен решила прогуляться до ближайшего городка. Когда она ехала на эту чёртову лекцию, городки стояли вдоль дороги через каждые несколько миль.<br/>
Правда, это была другая дорога. Элен положилась на совет, что эта дорога короче. Проверить это она не успела, помешали чёртовы гвозди.<br/>
Сейчас, отмеривая мили по абсолютно пустынной местности, Элен гнала от себя мысли, что на самом деле дорога ведёт в… (откуда-то всплыло непонятное слово "@беня и тут же кануло в глубины подсознания) — в какой-нибудь умирающий посёлок, где доживают свой век парочка древних старух, <br/>
выгуливающих дюжину грязных кур…<br/>
От грустных мыслей её отвлёк приближающийся шум двигателя. Элен обернулась. Её догонял небольшой фермерский грузовичок. Элен решительно подняла руку.<br/>
Из грузовичка вылез огромный мужик неопределённого возраста. Как с таким огромным брюхом он влезал в кабину, было решительно непонятно.<br/>
— Хэлло, мистер — с ходу затараторила Элен: — Вы мне не поможете? У меня тут небольшая неприятность. Какие-то уроды разбросали на дороге доски с гвоздями, и я теперь без колёс.<br/>
Вы не подкинете меня до ближайшего городка? Я вам заплачу.<br/>
Толстяк непонятно ухмыльнулся и ответил: — Ну, уродов в наших краях полно!.. Я и сам порой за собой замечаю нечто странное…<br/>
Он подошёл к Элен вплотную и, широко улыбаясь, произнёс: — Ну, тогда сымай!<br/>
Элен растерялась: — Простите, что вы сказали?<br/>
— Я сказал — штаны сымай! — повысил голос громила: — Я ж не буду тебя драть прямо через джинсу!<br/>
Глаза Элен полезли на лоб. Какое слово произнёс толстяк? Похоже на… Нет, ей, наверное послышалось!<br/>
Тем временем толстяк облапил её руками и притянул к себе. Элен вышла из ступора и пнула насильника ногой. Лицо толстяка исказилось от ярости и в лицо Элен полетел здоровенный кулак. Мир взорвался и потух…<br/>
<br/>
Элен очнулась и поняла, что лежит, задыхаясь от вони немытого тела, под огромной жирной тушей. Тушей, которая методично вгоняет член ей в промежность, причиняя жгучую боль. Громила её насиловал.<br/>
И одновременно душил своей чудовищной тушей. Элен испугалась, что задохнётся раньше, чем член толстяка порвёт её пополам.<br/>
На счастье девушки, кошмар вскоре закончился. Жирдяй дёрнулся всем телом, а потом сполз с неё и уселся рядом.<br/>
— Всё, блин… — одышливо просипел он. — В последнее время что-то быстро кончаю, наверное, старею… И ты, сучка, лежишь словно дохлая. Нет, чтобы подмахнуть разочек… — Сучка — повторил жирдяй и вдруг сильно ударил Элен по голове. В глазах снова померк свет…<br/>
<br/>
Элен очнулась в придорожной канаве. Голова гудела, промежность жгло огнём. Бюстгальтер и рубашка были разорваны, джинсы валялись в пыли; трусиков не наблюдалось вообще. Равно как и сумочки.<br/>
— Скотина! — процедила Элен и, пошатываясь, стала подниматься.<br/>
<br/>
К удивлению Элен, через полчаса она оклемалась достаточно для того, чтобы идти довольно бодро. Вопреки её опасениям, член толстяка не порвал её пополам. Видимо, как это часто бывает у толстяков, член оказался совсем небольшим. Гораздо больше Элен беспокоила ноющая боль в пострадавшей голове. Но боль была терпимой, если на ней не зацикливаться…<br/>
Звук мотора возник внезапно. Элен обернулась. Её догонял серый седан Шевроле. <br/>
Элен выскочила на середину дороги и стала отчаянно махать руками. Шевроле съехал на обочину и остановился. За рулём сидел симпатичный молодой человек в бейсболке «Янкиз». Элен буквально повисла на дверце и сквозь всхлипывания стала умолять водителя отвезти её в полицию. Парень вышел из машины, оглядел Элен и присвистнул. — Да, неслабо вам досталось — протянул он. — Ничего, всё образуется. Сейчас я вам помогу.<br/>
С этими словами парень помог Элен забраться на пассажирское сиденье, потом достал из бардачка пачку салфеток и протянул все ещё всхлипывающей девушке. Элен благодарно взглянула на своего спасителя и промокнула глаза. Парень ободряюще улыбнулся ей. А потом его рука сильно ударила её по шее.<br/>
<br/>
Элен очнулась от того, что её качало на волнах. Но волны были какие-то неласковые. Они больно били её в промежность, а с другой стороны не менее больно толкали в больную голову. Затуманенным сознанием она поняла, что её опять насилуют. Парень, показавшийся ей таким безобидным, жёстко наяривал её, наполовину вытащив из машины и придерживая за ноги. При каждом толчке её голова билась о ручку передач. В таком положении Элен могла сделать единственное — схватиться за голову, что она и сделала. Голове стало легче. А вскоре и насилие закончилось.<br/>
Парень пару раз дёрнулся, резко сжав её ляжки, а потом разжал руки. Без поддержки тело Элен стало съезжать вниз. Парень ускорил её паденье, дёрнув за ногу. Потом обошёл машину, сел за руль и глумливо сказал: — Можешь не благодарить. Люблю помогать хорошеньким блондинкам!<br/>
И Шеви укатил.<br/>
Элен уже не плакала. Она тупо смотрела сквозь рассеивающуюся пыль, баюкая больную голову. Впридачу к голове, теперь болела ещё и шея… Элен с трудом натянула джинсы и поплелась дальше.<br/>
Примерно через час, когда жара и жажда стали серьёзно беспокоить, на горизонте показалась блестящая точка. Точка быстро приближалась и вскоре превратилась в серебристый Ниссан. Элен стояла на обочине, не зная, чего ждать от новой встречи. С другой стороны, прятаться было негде, да и пить хотелось смертельно… Ниссан поехал мимо, но вдруг резко затормозил. Из машины выскочила стройная женщина в белых лосинах и бросилась к Элен. Она обошла вокруг девушки, всплескивая руками. Потом сказала: милочка, вас, наверное, переехали? Судя по вашему виду, это был карьерный самосвал!<br/>
У Элен не было сил на разговоры. Из травмированной трахеи вырвался только стон: — Воды! У вас есть вода?<br/>
— Ой, ну конечно, как я сразу не догадалась! — воскликнула женщина и вытащила из машины большую бутыль колы. — Извини, воды нет, но кола сейчас для тебя будет получше!<br/>
Элен жадно присосалась к бутылке. Пока она пила, женщина внимательно осматривала Элен, как будто что-то прикидывая. Потом приняла у девушки пустую бутылку и резко, без замаха, ударила её в солнечное сплетение. Последнее, что услышала Элен перед тем, как отключиться, было непонятное: — Гектору понравится!<br/>
Она очнулась на четвереньках. И снова её насиловали! Но ощущения были странные. По спине скребло что-то острое и кто-то ритмично поскуливал. Элен скосила глаза и увидела между своих колен две собачьи ноги. О, боже! Её трахал кобель! Элен содрогнулась от омерзения и хотела рвануться прочь, но в шею впилась тонкая кожа. Оказалось, что её шею обхватывал собачий поводок.<br/>
Тут пёс закончил свои фрикции и отвалился в сторону. Это был крупный рыжий зверь неизвестной Элен породы. — Ну вот, уже и кончил — с ноткой разочарования сказала женщина. Ему много не надо… Я бы сама с тобой позабавилась, да вот видок у тебя тот ещё.<br/>
Женщина стащила поводок с шеи Элен и легонько толкнула её сапожком в зад. Элен растянулась в пыли. До её слуха донеслось: — Гектор, место! — а потом взревел мотор и машина укатила вдаль…<br/>
<br/>
Когда наступил вечер, Элен была на грани потери сознания. Но как-то ноги ещё несли её вперёд. Вдобавок, дневная жара спала, и это принесло облегчение. Ещё большее облегчение Элен испытала, увидев табличку «Монтаун — 5 миль. Мы рады всем!» Уж каких-то пять миль по вечернему холодку она пройдёт по-любому. А там — там будет всё — и полиция, и автосервис, и мотель. Не может быть городка без мотеля!<br/>
Элен размечталась о том, как примет ванну и смоет с себя всю мерзость и грязь чужих вторжений. За этими мечтами она не заметила, как из-за бугра выехала машина. Это была не простая машина, а полицейская! Элен замерла, не в силах поверить в своё счастье…<br/>
Тем временем, машина поравнялась с ней и плавно остановилась. Элен окатило диким ужасом. С водительского места лыбился утренний жирдяй, только теперь он был в форме шерифа. На пассажирском месте сидел второй офицер — её молодой «спаситель».<br/>
А сзади разместилась знакомая парочка — женщина, уже не в лосинах, а в мундире, и её рыжий пёс. <br/>
Жирдяй подмигнул Элен и произнёс: — Ну, что застыли, леди? Вы же искали полицию? Так вот — мы и есть полиция. <br/>
Его напарник заржал. Жирный продолжил: — Я так понял, дама желает подать заявление?<br/>
Её законное право. Кто будет оформлять? Если коллеги не возражают, я оформлю первым.<br/>
И жирдяй открыл дверцу.<br/>
Элен медленно осела на песок.
Интересно, Лев Николаевич Толстой в своем публицистическом труде 1905 года «Единое на потребу» публикует рассуждения Никколо Макиавелли о власти. Ничего не меняется за столетия! """" «Война, военное искусство и дисциплина должны составлять главнейший предмет забот каждого государя. Все его мысли должны быть направлены к изучению и усовершенствованию военного искусства и ремесла; он не должен увлекаться ничем другим, так как в этом искусстве вся тайна силы власти государя, и, благодаря ему, не только наследственные государи, но даже и обыкновенные граждане могут достигать верховного управления. Презирать военное искусство значит идти к погибели, владеть им в совершенстве, значит обладать возможностью приобретения верховной власти…<br/>
<br/>
Ни один государь, следовательно, не должен ни на минуту забывать о военном деле и в особенности должен постоянно упражняться в нем, в мирное время…<br/>
<br/>
Страсть к завоеваниям — дело, без сомнения, весьма обыкновенное и естественное: завоеватели, умеющие достигать своих целей, достойны скорее похвалы, нежели порицания, но создавать планы, не будучи в состоянии их осуществлять, — и неблагоразумно, и нелепо.<br/>
<br/>
Завоеватель может тремя способами удержать за собою покоренные страны, управляющиеся до этого собственными законами и пользовавшиеся свободными учреждениями. Первый способ: разорить и обессилить их; второй: лично в них поселиться, и третий: оставить неприкосновенными существующие в них учреждения, обложив только жителей данью и учредив у них управления с ограниченным личным составом для удержания жителей в верности и повиновении…<br/>
<br/>
Государь не должен бояться осуждения за те пороки, без которых невозможно сохранение за собою верховной власти, так как, изучив подробно разные обстоятельства, легко понять, что существуют добродетели, которые ведут к погибели лицо, обладающее ими, и есть пороки усваивая которые, государи только могут достигнуть безопасности и благополучия…<br/>
<br/>
Государи, когда дело идет о верности и единстве их подданных, не должны бояться прослыть жестокими. Прибегая в отдельных случаях к жестокостям, государи поступают милосерднее, нежели тогда, когда от избытка снисходительности допускают развиваться беспорядкам, ведущим к грабежу и насилию, потому что беспорядки составляют бедствие целого общества, а казни поражают только отдельных лиц…<br/>
<br/>
Я нахожу, что желательно было бы, чтобы государи достигали одновременно и того и другого, но так как осуществить это трудно, и государям обыкновенно приходится выбирать, чтò в видах личной их выгоды, замечу, что полезнее держать подданных в страхе. Люди, говоря вообще, неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны; если государи осыпают их благодеяниями, они прикидываются приверженными к ним до самоотвержения и, как я уже выше говорил, если опасность далека, предлагают им свою кровь, средства и жизнь свою и детей своих; но, едва наступает опасность, — бывают не прочь от измены. Государь, слишком доверяющий подобным обещаниям и не принимающий никаких мер для своей личной безопасности, обыкновенно погибает, потому что привязанность подданных, купленных подачками, а не величием и благородством души, хотя и легко приобретается, но не прочна, и, в минуты необходимости, нельзя на нее полагаться. Кроме того, люди скорее бывают готовы оскорблять тех, кого любят, чем тех, кого боятся; любовь обыкновенно держится на весьма тонкой основе благодарности, и люди, вообще злые, пользуются первым предлогом, чтобы в видах личного интереса, изменить ей; боязнь же основывается да страхе наказания, никогда не оставляющем человека…<br/>
<br/>
В военное время, вообще располагая значительными армиями, государи могут быть жестокими без боязни, так как без жестокости трудно поддержать порядок и повиновение в войсках…<br/>
<br/>
Возвращаясь в вопросу, что выгоднее для государей, то ли, когда подданные их любят, или когда они их боятся, я заключаю, что так как в первом случае они бывают в зависимости от подданных, возбуждая же боязнь, бывают самостоятельны, то для мудрого правителя гораздо выгоднее утвердиться на том, что зависит от него, нежели на том, что зависит от других. При этом однако же, как я уже сказал, государи должны стараться не возбуждать к себе ненависти…<br/>
<br/>
Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия. Первый способ — способ человеческий; второй — способ диких животных; но так как первый способ не всегда удается, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами.<br/>
<br/>
Государь, действуя грубой силой, подобно животным должен соединять в себе качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, он не будет уметь остерегаться и избегать западни, которую будут ему ставить; будучи же только лисицею, он не будет уметь защищаться против врагов, так что, для избежания сетей и возможности победы над врагами, государи должны быть и львами и лисицами.<br/>
<br/>
Те, которые захотят щеголять одной только львиной ролью, выкажут этим лишь крайнюю свою неумелость.<br/>
<br/>
Предусмотрительный государь не должен, следовательно, исполнять своих обещаний и обязательств, раз такое исполнение будет для него вредно, и если все мотивы, вынудившие его обещание, устранены. Конечно, если бы все люди были честны, — подобный совет можно было бы счесть за безнравственный, но так как люди обыкновенно не отличаются честностью, и подданные относительно государей не особенно заботятся о выполнении своих обещаний, то и государям относительно их не для чего быть щекотливыми. Для государей же не трудно всякое свое клятвопреступление прикрывать благовидными предлогами. В доказательство этого можно привести бесчисленные примеры из современной истории, можно указать на множество мирных трактатов и соглашений всякого рода, нарушенных государями или оставшихся мертвой буквою за неисполнением их. При этом станет очевидно, что в больших барышах оставались те государи, которые лучше умели подражать в своих действиях лисицам. Необходимо, однако же, последний способ действий хорошо скрывать под личиной честности, государи должны обладать великим искусством притворства и одурачивания, потому что люди бывают обыкновенно до того слепы и отуманены своими насущными потребностями, что человек, умеющий хорошо лгать, всегда найдет достаточно легковерных людей, охотно поддающихся обману…<br/>
<br/>
Государям, следовательно, нет никакой надобности обладать в действительности… хорошими качествами… но каждому из них необходимо показывать вид, что он всеми ими обладает. Скажу больше — действительное обладание этими качествами вредно для личного блага государя, притворство же и личина обладания ими — чрезвычайно полезны. Так, для государèй очень важно уметь выказываться милосердными, верными своему слову, человеколюбивыми, религиозными и откровенными; быть же таковыми на самом деле не вредно только в таком случае, если государь с подобными качествами сумеет в случае надобности, заглушит их и выказать совершенно противоположные.<br/>
<br/>
Едва ли кто-нибудь станет сомневаться в том, что государям, особенно только-что получившим власть или управляющим вновь возникающими монархиями, бывает невозможно согласовать свой образ действий с требованиями нравственности: весьма часто для поддержания порядка в государстве они должны поступать против законов совести, милосердия, человеколюбия, и даже против религии. Государи должны обладать гибкой способностью изменять свои убеждения сообразно обстоятельствам и как я сказал выше, если возможно, не избегать честного пути, но в случае необходимости, прибегать и к бесчестным средствам.<br/>
<br/>
Государи должны усиленно заботиться о том, чтобы каждая фраза, исходящая из их уст, представлялась продиктованной совместно всеми пятью перечисленными мною качествами, чтобы слушающему государя особа его представлялась самою истиною, самим милосердием, самим человеколюбием, самою искренностью и самим благочестием. Особенно важно для государей притворяться благочестивыми; в этом случае люди, судящие по большой части только по одной внешности, так как способность глубокого суждения дана не многим, — легко обманываются. Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся, и только весьма немногие бывают в состоянии отличать кажущееся от действительного; и если даже эти немногие поймут настоящие качества государей, они не дерзнут высказать свое мнение, противное мнению большинства, да и побоятся посягнуть этим на достоинство верховной власти, представляемой государем. Кроме того, так как действия государей неподсудны трибуналам, то подлежат осуждению одни только результаты действий, а не самые действия. Если государь сумеет только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он ни употреблял для этого, будут считаться честными и похвальными».<br/>
<br/>
Здесь весь текст <a href="http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/philosophy/edinoe-na-potrebu.htm" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">tolstoy-lit.ru/tolstoy/philosophy/edinoe-na-potrebu.htm</a>