Избранное

Начало повести дает один из лучших антипримеров учтивости. Уже ясно осознавая опасность, исходящую от человека в сером рединготе, Петер Шлемиль не осмеливается нарушить правила вежливости. «Ах, если бы мне посчастливилось тогда ускользнуть!.. Я уже благополучно пробрался через заросли роз до подножия холма и очутился на открытой лужайке, но тут, испугавшись, как бы кто не увидел, что я иду не по дорожке, а по траве, я огляделся вокруг. Как же я перетрусил, когда увидел, что человек в сером идет за мной следом и уже приближается. Он сейчас же снял шляпу и поклонился так низко, как еще никто мне не кланялся. Сомнения быть не могло — он собирался со мной заговорить, и с моей стороны было бы неучтивым уклониться от разговора».

Да, Женя, эту сказку я тоже не раз читала вслух в юности.

Спасибо, Надежда!

Благодарю, Олег!

Если бы мне предложили составить перечень из сотни архетипических сюжетов мировой литературы, породивших наибольшее количество вариаций, подражаний и интерпретаций, то, наряду с «Фаустом», «Шагреневой кожей» или «Франкенштейном» я бы несомненно включил в этот «шорт-лист» главных историй человечества и «Удивительную историю Петера Шлемиля» Адельберта фон Шамиссо — повесть о человеке, продавшему дьяволу свою тень. Человек без тени… На этом абсурдном фундаменте Шамиссо строит увлекательное повествование с той убедительностью, которая в ХХ веке давалась лишь одному немецкоязычному автору — Францу Кафке. Начинаясь, как абсурдистский водевиль, история Петера Шлемиля перерастает в фантасмагорию, триллер и, наконец, достигает эпической высоты религиозной притчи. Все эти тончайшие нюансы вместе с неподражаемым духом немецкого романтизма прочувствованы и переданы в мастерском исполнении поэтессы и декламатора Елены Хафизовой.

— Вы знаете, что я могу оказывать большие услуги моим друзьям и что с богатыми у меня особенно хорошие отношения…
Я быстро спросил:
— Господин Джон дал вам расписку?
Он усмехнулся:
— С ним мы такие друзья, что этого не потребовалось.
— Где он? Ради Бога, мне надо знать!
Он нерешительно сунул руку в карман и вытащил за волосы Томаса Джона, побледневшего, осунувшегося, с синими губами, шептавшими: «Праведным судом Божиим я был судим. Праведным судом Божиим я осужден».

— И вы это потерпите? Что течет у вас в жилах вместо крови? — Он быстро оцарапал мне ладонь, выступила кровь, и он продолжал: — Ишь ты! Красная кровь!.. Ну, подпишите!

«Перед господами лакеями я робел тогда еще больше, чем перед господами лакеев».

Спасибо за высокую оценку, уважаемый Сергей Александрович! Она особенно ценна тем, что исходит от профессионального историка, которым угодить очень непросто.

Благодарим Вас, уважаемый Сергей Александрович! Я мечтаю донести до широкой аудитории также все части Вашей замечательной Саги о Харальде!

Хорошо, что многолетняя работа пришла к логическому завершению. Все фрагменты, все отдельные части огромного и сложного труда сведены воедино, и слушатель может в полной мере оценить все произведение. Не один год на это ушел, ну так огромные соборы строились столетиями. Перед нами жизнь удивительного героя, воссозданная по крупицам, с большой любовью к бытовым деталям и уважением к исторической правде. В сущности, труд двух человек — автора Олега Хафизова и исполнителя, чтеца — Елены Хафизовой. Прекрасный тандем!

«Матушка, — сказал я, — тяжелое у вас горе, но Господь Бог возлюбил вас: сильнее всего наказует Он возлюбленных чад Своих».

«Когда настанет Страшный Суд,
Все звезды наземь упадут.
Мертвым, мертвым придет пора пробудиться,
Чтобы на Страшный Суд торопиться».
(Перевод с немецкого Михаила Рудницкого)