КОММЕНТАРИЙ МИШЕЛЯ МАРИ К РАССКАЗУ «ФУТБОЛЬНЫЕ МЯЧИ МИСТЕРА КУРЦА»

Я всегда был фанатом «Милана», и моим любимым игроком был полузащитник Джанни Ривера, у которого была классическая и элегантная манера игры. Затем чуть позже, им стал защитник Франко Барези и нападающий Марко ван Бастен.

О ДЕТСТВЕ

Мои воспоминания о школе полны тоски, о суровых учителях и одноклассниках, с которыми у меня вообще не было никаких отношений, кроме тех, которые характеризовались раздражением и страхом. Будучи замкнутым и неуклюжим ребенком, я был очень одинок, и по этой причине на меня охотились банды других детей. Я видел в своих учителях потенциальных спасителей, но их безразличие всегда разочаровывало меня.

О ФУТБОЛЕ

В рассказе мальчишки восхищаются Джорджем Бестом, североирландским футболистом, которого считают одним из величайших игроков всех времен. Отец одного из мальчишек покупает точную копию мяча Чемпионата мира с подписью Беста несмотря на то, что Бест, как известно, никогда не участвовал в Чемпионате мира. Также упоминаются такие игроки, как Антонио Джулиано и Курт Хамрин, и катастрофа над Супергой 1949 года, в которой погибла команда Торино. Эти имена, эти даты, эти места – часть знаний о футболе, которые я привык воспринимать как нечто возвышенное и драматичное, хотя я начал играть очень поздно. В те времена телевидение почти не освещало происходящее: то немногое, что удалось уловить, было услышано по радио или прочитано в газетах, и поэтому казалось, что этот мир создан специально для того, чтобы я мог заполнить пробелы своим воображением.

О ПИСАТЕЛЬСТВЕ

Большинство историй посвящены моментам из моего детства. Как персонаж или повествовательная проекция, я существую в своих книгах только подростком или ребенком, потому что после этого возраста я начал писать, а писать о себе как о взрослом человеке, означало бы писать о писателе, а не о личности, что меня не интересует. По той же причине я никогда не упоминал о своей работе профессора университета.

Да, абсолютно верно

КОММЕНТАРИЙ ТОМА ХЭНКСА НА РАССКАЗ «АЛАН БИН»

ДЕТСТВО

Когда начались миссии, программа «Джемини» стала неотъемлемой частью моего школьного дня. Нас отводили в кафе, где мы располагались прямо на полу перед привезенным на колесиках телевизором, и ждали около часа, затем сдавались и возвращались в класс, все еще видя ракету на экране. Именно в тот момент я загорелся романтикой космических путешествий – мужчины в крутых шлемах и все такое. Я был на седьмом небе, когда Эд Уайт вышел в открытый космос. Под его свисающими ногами была Земля, а лицо было скрыто золотым козырьком. Мне было интересно, как он выглядит под шлемом. Улыбается? Потеет? Фотографии журнала Life были такими яркими и реалистичными. И я чувствовал гордость от мысли, что люди преодолевают космический вакуум и делают это на несколько сотен миль выше нас. В то время я любил проектировать собственные миссии, собирая пластиковые модели ракет. Я отказался от космических кораблей 50-х годов в пользу утвержденных проектов Аполлона, еще до того, как какой-либо «Аполлон» полетел. Когда «Аполлон-8» облетел Луну на Рождество 1968 года, я смотрел трансляцию в прямом эфире по телевидению. Я считал дни до первой высадки, казалось, что это заняло целую вечность.

АЛАН БИН

Алан Бин был четвертым человеком, ступившим на Луну в рамках миссии «Аполлон-12». Он, наверное, единственный из астронавтов, которого по-настоящему изменило путешествие на Луну. Он был военным, пилотом реактивного самолета, астронавтом. Потом вернулся и открыл для себя живопись. А сегодня он известный художник. Среди сотрудников НАСА Алан Бин – легенда. Я считаю, что то, что сделал он и другие астронавты заслуживает большего внимания и почета, чем они получили.

ПИСАТЕЛЬСТВО

Многие спрашивают меня, почему я вдруг решил стать писателем? Всю жизнь я работал с замечательными рассказчиками, и, как хороший студент, теперь я хочу рассказать кое-что свое. Не последнюю роль сыграло, что я всегда любил читать научную литературу, и сюжет складывается у меня в голове и требует изложения на бумаге.