Кстати, «Преступление и наказание» (скрещенное со «Свидетелем обвинения» Агаты Кристи) лежит в основе и знаменитого «Психологического теста» Эдогавы Рампо. Так что, Россия и Япония не столь уж отдалены друг от друга…

Один из лучших романов Агаты Кристи, с непредсказуемой развязкой, где обычная для Агаты безупречная красота логики не уступает столь же безупречной психологической мотивации всех действующих лиц, которой Кристи иногда пренебрегала. Шедевр, на уровне «10 негритят», «Роджера Экройда», «Скрюченного домишки», «Убийств по алфавиту», «Ночи без конца». Прочтение, несмотря на заезженную запись, как всегда у Козия — безупречно! A must!

Просто «Штабс-капитан Рыбников», Куприн считал это своей лучшей новеллой. Чехов умел в июле 2004 года, за месяц до окончания русско-японской войны и ничего на эту тему не писал. Рассказ Куприна опубликован в 1909, ровно через 5 лет после этой войны, на пике острого ощущения поражения на ней, которое бытовало тогда в российском обществе и ровно за 5 лет до вступления Российской империи в 1-ую первую, в составе Антанты (Россия, Соединенное королевство, Франция), которое окончательно сведет на нет власть дома Романовых…

Удивило большинство комментариев о том, как «лучше жить в Росси, чем в Японии». Само по себе, Бога ради, но странно другое: никто (!) из комментирующих не увидел, что роман — это открытая отсылка к «Преступлению и наказанию» и к «Братьям Карамазовым». Все основные персонажи, только в кимоно, списаны с героев Достоевского, но это не подражание, а сознательная попытка построить на комбинации двух интриг ФМД — убийства старухи-процентщицы и процесса Мити Карамазова — совершенно новое произведение. Только фокус смещен, и преступление, которое будет наказано, в конечном итоге не то, с которого начинается «Флаг в тумане», и наказание предназначено не тому, кто его совершил (на этом заканчивается спойлер). Автору удаётся создать мрачный психологический триллер, который набирает темп постепенно, и к концу достигает апогея. И если начало кажется длинным, то развязка слушается на одном дыхании. Прочтение прекрасно соответствует жанру и стилю романа (хотя два-три ударения вызывают возражения: с мОста, например, что допустимо, но все-таки звучит неестественно…). А в остальном, Петр Миронов — прекрасный чтец.

Роман безупречно построен, а концовка создает то ощущение иррационального страха, которое несет название, и которое исподволь нарастает по мере размеренного, даже суховатого, на первый взгляд, повествования. Японский же колорит не столько в деталях, сколько в мироощущении автора, рассказчика и персонажей. Твист в конце напоминает две лучших новеллы Агаты Кристи («Свидетель обвинения» и «Коттедж Соловей»). После прослушивание остается то же чувство соприкосновения с неясным, неопознанным, с «чудовищем во мраке» (несмотря на математически безупречно построенный сюжет). Отдельных похвал достойны переводчик — Борис Раскин — благодаря которому Япония заговорила на богатом, изящном и точном русском языке, и, конечно, чтец. Идеальный «старомосковский» выговор, ни единой ошибки в ударениях или произношении (никаких «инциНдентов» и «компромеНтировать»), замечательно звучат японские имена и топонимы, а актерское перевоплощение на самом высоком уровне без назойливых приемов. Автор, переводчик, актер, а вместе — аудиокнига, как настоящее искусство.