Аааа! Это тот же самый Змеев Илья, который Людочку Астафьева начитал с уканьем, вспомнила, потому что он и здесь укает, но однажды. Выбирает чтец для чтения отличные вещи, слушаешь и всё время борешься с разочарованием.
Очень хорошая книга, из тех, после которых трудно найти не хуже. Будет интересна любителям Шаламова, Солженицына, Лидии Чуковской (Софья Петровна).
Текста перед глазами нет, но на слух последовательность «два прокурора» перепутана, начинается с 9 файла, потом 8, потом 7.
Я не понимаю, как работает поиск. На конкретное название книги пишет «не найдено», хотя она есть. «Перегруженный ковчег», например. Как искать, чтоб нашлась сразу книга?
Можно сделать, чтобы сразу было видно, если книга закрыта по просьбе правообладателя? Поиском ищешь фамилию, выпадает список книг, они все закрыты, но чтобы это узнать, нужно щёлкнуть на каждую.
С днём поэзии!
учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала как флейта звучать.
Я ловил соответствия звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка — слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом, загадку
Смутных чувств и простую разгадку ума,
В слове «правда» мне виделась правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизил ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
Странное впечатление от книги. Мне не нравится чтец. Как будто он читает по каким то правилам, речь течёт и переливается, тембр приятный, но смысл ускользает. Вкусовщина, конечно.
Когда хочется что-нибудь послушать, а новое ничего не лезет, возвращаюсь к этим сборникам. Во-первых, начитал Терновский, значит, речь без сюрпризов. Во-вторых, они бездонные. Жаль, что мало отзывов, но оно и понятно, что тут скажешь, сборник не просто хороший, а очень хороший и всё равно эти слова не передают, насколько. В этот раз зацепилась ухом за дикую дивизию Брешко-Брешковского и особенно ново звучит «места, где был счастлив» Осорогина. О чувствах человека, любящего родину, и Россию и Италию. О том, как израненый Россией, он приезжает в Италию, надеясь, как детстве чудесно исцелиться липовым отваром, но очень трудно. А уже звучат фашистские песни и вот он цепляется за надежду, что и это пройдёт… Раньше для меня рассказ был вообще не про это.
Мне больше нравится, как читает Степанов, чем Ковалёв, скорости прибавила, зато без музыки. Третья часть книги «Дети» начинается с 44 минуты второй части.
Захотелось переслушать, зашла на страницу и не обнаружила часть отзывов. Не знала, что здесь удаляют отзывы, при том не помню, чтобы в них содержалось что-то крамольное. Неприятное открытие.
Не честно цитировать, хотя и очень хочется) И про то, что блоха больше дансе не танцует и про полусонник вместо арифметики. И патриотизм нисколько не изменился. Бессмертное.
В исполнении этого чтеца не слушала, в сети достаточно других привычных вариантов.
Да, согласна с вами, такое же впечатление про неуместные интонации в исполнении Серова, мне тоже это исполнение понравилось больше. Хотя ударения не безупречные.
Как же я мечтала, чтоб это кто-нибудь начитал, но такая озвучка убивает остатки человеколюбия. И так приспосабливалась и эдак, невозможно, издевательство какое-то.
Годы жизни Таушева 1906 — 1976, так что он не одно ожидание апокалипсиса пережил. Книга, для интересующихся темой, хорошая, есть моменты, когда кажется, что прям за уши притянуто. Но проще, чем Таушев, я не знаю, кто ещё объяснит, тем более, апокалипсис, его кто во что горазд толкуют. У него и четвертьевангелие такое — понятным русским языком, можно и гражданским.
И начитано очень хорошо, спасибо чтецу.
Текста перед глазами нет, но на слух последовательность «два прокурора» перепутана, начинается с 9 файла, потом 8, потом 7.
учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала как флейта звучать.
Я ловил соответствия звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка — слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом, загадку
Смутных чувств и простую разгадку ума,
В слове «правда» мне виделась правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизил ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
ЗимОвье, сказка ещё есть такая и музыкальная группа «зимОвье зверей»
В исполнении этого чтеца не слушала, в сети достаточно других привычных вариантов.
И начитано очень хорошо, спасибо чтецу.