Накануне… Звучит как набухшая на краю инеевой седины осенней травинки капля росы. Вот-вот капнет, канет… нет. Любовь, любовь, любовь… мука, жертва, искры, метель холода души. Утомительная вялотекущая страсть двух неумеющих любить людей. Устала я переживать сие действо. Тоска, всё ждала, когда ж они, наконец, закончат или их судьба везти (вести) устанет. Елена и Инсаров, томление знойное, обречённость, скука, погребный озноб, боже…
Стрела без цели — ищет цель, любую, искусственную, мёртвую. Болгар, воюющий невесть с чем и с кем на земле русской и дева невинная с избытком досуга, воюющая сама с собою и окружением — там же. Картонные два персонажа.
Мне всего милее в этом мятежно-пухово-перинистом романе парочка Увар Иваныч и Шубин. Увар Иваныч, ты ж моя зазнобушка :) благодаря Чтецу сделался самым осязаемо-выпуклым, живым и реальным в повествовании. Шубин — была я влюблена когда-то в старшеклассника, обнимала его взглядом каждую перемену, дышала вслед его хорохористой спине, писала в дневнике о нём, ах! Пьеро с изломом бровей и глазами Броуди-пианиста, а у него был друг, Игоряша Шубин и, как я много позже поняла, надобно было мне влюбиться в него, яркого, ядовитого, острого, тонкого, всегда на импульсе, и тогда моё девичье увлечение благополучно сделалось бы фоном чёрно-белой фотографии моей юности. «Бы» — как ёмко и безвозвратно звучит это маленькое «бы»… Счастья вам обоим, ребята, где бы вы ни были. Образы того Шубина и этого — слились, сплелись, оживив образ литературный и согрев спящие ноты моей памяти.
Чтец невероятно хорош, поклон ему от меня. Тургеневу — моё нижайшее признание в любви. Всегда…

На слова в Вашем профиле отзовусь — прекрасный Вы человек, удивительно цельный, из тех немногих, кто умеет дарить преданнейшей дружбой и умением любить неувядающе.
Ваши эссе сияют (и не только на общем фоне сайтовских комментов).
За Блока — благодарю…

А некоторые цитируют некие, хрен знает, в натуре ли сохранившиеся изречения великих, не озаботившись их сакрально-глубинной-батискафной сутью (если она вообще есть)… И что?

Ухтышки, вот это да! Оставлю в закладках на случай предновогодних пробок вечерних, когда после долгого дня пялишься на рубины стопов и плавишься под тёплым феном печки.
Включу и как рукой снимет сонливость и щёки улыбка будет давить :)
Прелестное озвучивание, этакое буррито, после ПП дело нужное!

Молодость, дружба, любовь, надежды и мечты, доверчиво-беспечное наслаждение каждой минутой — всё смахивает со скатерти жизни своим широким грязным рукавом Война. И ставит на стол стакан водки, прикрытый ломтиком чёрного…
Эта постановка — щедрый подарок, поначалу даже не могла сосредоточиться на сюжете, всё летела-плыла в волнах родных, с детства знакомых голосов.
Словно солнечно-жарким шарфом укутало душу и она, сладко жмурясь, потянулась, улыбаясь всему тому бесконечно дорогому, что несёт каждый из этих голосов, неудержимой лавиной сбило меня с ног буднего серого дня, мягко подкинув в яркие санки, стремительным бегом своих полозьев разрезающих время, перекраивая его и сшивая по-иному. Саму жизнь меняя на маленький, едва заметный координатик :) Гипнотически-певучая мелодия голоса Кваши завораживает, подчиняя себе.
Всех, кто принял участие в создании спектакля, благодарю горячо и нежно!

То, что надо на ночь! Мир пожирателей плоти, извращенцев, чавкающих её честно, со смакованием и страстью. Кровь, капающая, льющаяся и струящаяся изо всех щелей, кипящая и пузырящаяся в лунном свете, дымящаяся при дневном неромантическом освещении. Женщины мочат мужчин, мужчин со знанием делают то же самое и не только это с женщинами, всё шевелится, вибрирует и стонет в бурном танце пищеварительного процесса, который переваривает всё, начиная от мозга, заканчивая неважными вещами типа умения им пользоваться.
У автора, похоже, жизнь богата образами типа буфета, соблазняющего его своими глянцевыми поверхностями или коврика, призывно зовущего своим пружинисто-пушистым грешным ворсом. А уж что ему в голову приходит при виде вазы для цветов, вообще стесняюсь представить.
Послушала, ржакнула, уж больно азартно Князев читает такие рассказики, не изменяя своему фирменнному стилю, тут он стабилен, будьте уверены — не подведёт!

Ой, это интернет у меня в деревне так весело работает :)

Так и просится ода минусу и неутомимым минусующим (себе в том числе).
Минус — выраженное графически горизонтально-протяжённое наше неприятие: чтеца,
книги,
комментатора лично,
мнения комментатора (не путать с лично),
мыслей и эмоций, возникшим в процессе прослушивания,
прочее:
плохое настроение,
обострение гастрита,
проблемы на работе,
или в личной жизни (тут количества антилайков, отведённого щедрым админом на ежедневную раздачу может не хватить).
Что хочу сказать — всем, кто минусует — любви, добра и благоухания. Тем же, кто минусанул когда-либо комменты Евгения — люблю вас, невидимки милые, активности прибавьте, молодчинки редкие, ибо вы хоть постарались понять написанное, ну а коль уж не получилось, что поделаешь, старались…

А «Глубина» эта получилась отменной, благодарю. Так и просится ода минусу и неутомимым минусующим (себе в том числе).
Минус — выраженное графически горизонтально-протяжённое наше неприятие: чтеца,
книги,
комментатора лично,
мнения комментатора (не путать с лично),
мыслей и эмоций, возникшим в процессе прослушивания,
прочее:
плохое настроение,
обострение гастрита,
проблемы на работе,
или в личной жизни (тут количества антилайков, отведённого щедрым админом на ежедневную раздачу может не хватить).
Что хочу сказать — всем, кто минусует — любви, добра и благоухания. Тем же, кто минусанул когда-либо комменты Евгения — люблю вас, невидимки милые, активности прибавьте, молодчинки редкие, ибо вы хоть постарались понять написанное, ну а коль уж не получилось, что поделаешь, старались…

А «Глубина» эта получилась очень на мой вкус, благодарю!

Богиня, прекрасная дева, сошедшая во тьму земную следом за своим избранником. Или… женщина — как необременительно-недорогая деталь интерьера.
Холодная, с сиреневыми ноготками и губами, исколотыми иголкой кончиками пальцев, жалкая, безропотная… но богиня. И видеть её настоящую дано только чистому душой, только такой сможет отдышать, согреть, оживить её.
Этим же двоим, студенту и художнику, есть своя цена человеческая и равна она их отношению, вернее, обращению с Анной, ну а мужская их ценность и вовсе отсутствует.
Как коротко и почти сухо написана Чеховым эта история, ощущение боли, с которой он её излил на бумагу подавляет, мучая чувством вины почему-то.
Чтеца благодарю за приятнейшее исполнение.

Иногда бывает, что с возрастом человек начинает напоминать сложенный зонтик, туго свёрнутый, наглухо перехваченный манжетой и стоящий в тёмном углу прихожей. Снаружи кости-спицы, внутри чуть бьётся сердце, не может шевельнуться смятая, обездвиженная душа. Нет, не обязательно становиться колючкой Скруджем, но постепенно исчезает аромат, тускнеют, вянут лепестки, стебель стелется и слезящиеся от бесприютно-унылого однообразия глаза начинают видеть только землю под ногами, утоптанную тысячами ног бредущих по ней таких же превратившихся в зонтики.
Скруджу выпала редчайшая возможность, дающаяся, наверное, только избранным — стоя на краю пропасти, призывно расстилающей у его ног перину клубящегося над огненной бездной смрадного тумана, успеть сделать выбор и под влиянием событий мистических, необъяснимых — стать собой, вернуться к себе.
Позволить свершиться чуду…
Невероятно, неуёмно радостно видеть, как зонтик, подхваченный извечной Силой, раскрывается, взлетает ввысь, впуская внутрь себя весь этот огромный мир, и теперь под его куполом всегда найдётся место ищущему укрытия от ледяного ливня жизненных невзгод, он прикроет от опаляюще-пустынного ветра тоски, его спицы не согнутся под тяжестью градин и камней тяжких испытаний, он даст тень тому, кто умирает от жара страстей, сжигающих душу…
Высокий, непостижимый Диккенс!
Филиппенко великолепен, непревзойдённый Мастер во всём, горячо благодарю его.

Не, ну странные родители, не дать одиннадцатилетнему щеглу позырить «Крепкий орешек» Накатоми, идеальная же история для его возраста, не? А как Рикман там хорош, мой томный вздох (нет — два томных и один страстный).
Второму пацану, которому аж девять лет, ещё меньше повезло, в его истории фартук матушки в сговоре с дневником отличницы, это стрекочущие жвалы душно-деспотического пожирания своего сына, с добавкой тупого манипулирования, его родичи — пример того, как не надо. Ну да кому это надА — знать, как не надо…
Но, они оба достойно держались, храни Один всех мальчишек на свете…
А вообще, забраться в заброшку, тем более в поликлинику или больничку, а, кому повезло, и в дурку (Долгопа, двадцатка) — это незабываемо!
Была с сыном и в Ховринке когда-то, адреналина в течение часа лазанья по ней выработала больше, чем за все часы «Резидента» и «Снайпера»… Покойся с миром, милая исчезнувшая заброшка (хотя про «покойся», это я так, походу, не грозит тому месту покой).
Автор заинтересовал ещё «Каменкой» (не понравился тамошний финал, но это мои проблемы). Чтец хорош, чего уж — хорош весьма! Благодарю.

Молчите, не подсказывайте :)

Отрицать хотя бы какую-то сторону жизни можно только с любовью, отрицание же с сухим сердцем — страшно, так происходит отвергание некоей части бесконечно огромного мира, а значит и части самого себя. И чем больше отверженная часть внешнего, тем больший ущерб, необратимое разрушение наносится самому себе, своей душе.
В школе о Базарове я только и помнила, что он нигилист и резал милых моему сердцу лягушек, за что был нелюбим :) Встретившись с ним спустя тридцать лет, неожиданно прониклась к нему искренней симпатией и состраданием. Все его взгляды и озвучиваемые им убеждения яйца выеденного не стоят, но опасны. Да, такое сочетание, как щегол со спичками у стога сена и он же на берегу речки, в одном случае — «из искры разгореться...» может, а в другом — отобрать коробок и, чмокнув в макушку, устроить с ним заплыв наперегонки.
Влюбилась я в «отцов», очень хороши оба батюшки и дядя, так любить своих чад, однако, эта безгранично-слепая любовь может утомлять и сонно вязать, а в случае с Евгением сыграла неоднозначную роль в становлении его характера, он видите ли, не встречал человека, который бы смог ему противостоять, от же блин, какая милая надменность и толстенькое тщеславие.
Образ Евгения драматичен и печален, он словно птенец, покинувший гнездо до оперения, крылья есть огромные, сила невероятная, глаза золотом отливают, отражая солнце, на которое смотрит не отрываясь, слыша властный зов небесной выси, но взлететь… не может.
Подобно кандалам его вывернутая наизнанку, искажённая жажда любить и быть любимым (я не только о любви к женщине — обо всех и вся, что кружится вокруг человека, одаряя едва уловим ароматом Силы, их создавшей).
Прослушала роман несколько раз, всё не могла расстаться с теми, кто щемяще настойчиво прописался в моём сердце.
Прочитано прекрасно, с тёплой ласковой иронией, любимому Чтецу спасибо огромное.

Павлович… извините.

Хорошее у них местечко, колдуны, ведьмы, знахарки, у каждого своя клиентура, вспомнила, как бабушка рассказывала мне в детстве (пока мама не попросила перестать забивать мне голову), что там, где в молодости она жила (Усть-Удинский район) похожая схема решения тягот и проблем местного населения была, к одной ходили за травами, другая зашёптыванием облегчала, третий руками снимал, а была и такая — куколок крутила, подклады делала, про неё рассказывала часто, нашей семьи коснулось. Короче, забить голову бабуля успела :) и появилась на моей картине мира эта тема, легла поверх всего тончайшим кружевом, дыша и сиренево мерцая. Такие дела…
История понравилась, благодаря концовке в том числе, не люблю разжёванное дожёвывать, а тут моё воображение получило редкую возможность стремительно носиться в тумане над заговорёнными ручьями и немыми деревьями, сбросить в мёртвый колодец с кончиков перьев тоску и холод.
Чтец замечательный, ему и Автору спасибо.

Не баня, помилосердствуйте! Санобработка :)

Ходят среди нас люди, в душе, глазах и голосе которых живёт крохотное, размером с мандарин, солнышко, такое же как мы видим каждый день, только очень-очень маленькое. И эти, которые с солнышком внутри, крайне редки, в обычной жизни могут быть незаметны, ну милый приятный человек, скажем мы о таком, ну ещё добавим, что улыбка у него славная.
Но в тёмные времена, во мраке страха, боли и тоски они начинают сиять нестерпимо, так что глаза слёзы застилают от снежно-белого их пламени и замёрзшая душа тянет руки навстречу свету, который они несут и сама в ответ начинает тлеть, всё сильнее разгораясь от ветерка их смеха и радостного дыхания.
Чуковского-папу горячо люблю и неистово благодарю за щедро вываленные им на меня в детстве стихи и сказки, величайший пласт в душе они образовали, тектонически незыблемый. А вот творчество его сына для меня было до сегодняшнего дня незнакомо и очень заинтересовало.

Ого, совсем охреневаем, называя это религиозной литературой, ещё и для детей?

Да не дай Один…

Ах, как мне понравилась эта история, в ней всё, что моему сердцу мило. Магия, печати, демоны, обряд вызывания которых обсуждается как что-то обыденное, море цветов, травы, снопиками свисающие на разноцветных ленточках с потолка, травы россыпью в мешочках и в баночках изумрудного, сапфирового, золотистого стекла, мраморные ступки, ароматы полыни и ветивера, чья горечь смешивается с нестареющей болью потери и кружится против часовой над пламенем желания восстановить справедливость. И ещё кристалл, пульсирующий кроваво и радостно вспыхивающий, словно маленькая снежная вершина на солнце, при звуках честного ответа.
Месть… красивая, холодная, изящно сервированная — ммм, наслаждение вкушать столь выверенно и профессионально приготовленное блюдо.
Автору спасибо, Чтец неизменно великолепен.

Манера чтения изумительна! Так и просится на сцену встрепенувшегося воображения старинный замок, окутанный вечерними сумерками и туманами, библиотека, книги уносятся под своды потолка, уютные кресла и низкий массивный стол, тяжёлые бархатные портьеры, пламя свечей, танцующими тенями щекочущие мрачные углы и тишина, лишь тиканье напольных часов, да поленья в камине потрескивают, хрустально осыпаясь угольками. В одном из кресел сидит, свободно раскинувшись и вытянув ноги к огню, хозяин замка и читает вслух, изящно-ленивым движением кидая каждый прочитанный лист в огонь. Глубокий, богатый обертонами голос, со слегка покровительственными нотками, несколько смягчёнными томно-неторопливым выговариванием слов. Хобби у него такое, озвучивать книги, его милый каприз, маленькая страсть, если хотите.
Чтец понравился, короче. По рассказу, из любопытства и от скуки осенней занесло меня во вселенную Вархаммер, опять и снова человек завоёвывает новые планеты, прилетев, втыкает палку с флагом, строит форт, завозит космодесант и это, намертво стоит, только непонятно за что, но во славу Императора. А отдельно взятому солдату и понимать нечего, он имени-то не имеет, без надежд и мечты, просто деталь, расходник, выбьют его — другой такой же безымянный займёт пустующее место. И под льющийся из динамиков голос давно умершего Генерала продолжит доблестно сражаться. Песчинки в космосе и тотальная война, коей нет конца. Безнадёжно…