С нежной благодарностью присоединяюсь к поздравлениям! Кстати, классная тема насчёт ждём к столу, какой милый и вкусный сборник получился бы, в игристо-искристом настроении, этакое «вошёл и пробка в потолок», «кто охочий до еды, пусть пожалует сюды»!

Немногословно и чётко, вспышка и моментальный снимок — четыре фигуры, три человека, четыре судьбы.
Рассказ прекрасен своей завершённостью, он закруглён идеально. Завершённость эта потом расправится — дорогой, которая вновь будет закругляться, касаясь хвостиком кончика носа и опять распрямится, вытянется вдаль, свернётся… Вращение бесконечной спирали.
Вот вроде бы обычный сюжет в рассказе, но то как, каким образом он замер в словах, произвело на меня сильное впечатление.
Марком Твеном ощутимо повеяло, только если бы жизни Тома и Гека рисовал другой художник, уставший реалист, творящий при погасшем освещении. Палитра (-литра), краски, кисти старые, холсты и тени по углам и слабый, едва заметный огонёк, от слова к слову набирающий силу, разгорающийся, наливающийся яростью и светом, вспышка!
… четыре фигуры, три человека, четыре судьбы…

Да ёлки, я застенчиво плюсую, таскаю в избранное ваши комментарии, робко по тенёчку следом струюсь, затаив дыхание, люблю… сквозь буковки. А Вы такое мне…
Так, уберите от меня наливку, а то я завтра буду жалеть об этом комменте.

Опять и снова обрушилось лавиной вечное «Приблизив его к лицу, я вижу его пыльцу...»
Уносящаяся ввысь, исчезающая в мерцающем серебре облаков башня, стены и лестницы которой сложены из стеклянного камня. Огромная, сияющая, переливающаяся неподвластными зрению цветами, раздвигающая пространство гудением своей красоты и мощи.
Каждой струне — стон, каждому камню ледяному — огненное сердечко мотылька.
Башня — ось, вокруг неё плывёт время, кружатся звёзды, сохраняется ритм. Срок её — до последнего опустевшего камня.
Смысл прослушанного сквозанул у меня между ушами и исчез в дымке просыпающегося дня, ну и ладно.
А вот образы души человека, бьющегося в студёных водах реки своей жизни и верящего в то, что эту стеклянную стену можно разрушить или, толкая её перед собой, мучительно продолжать движение — не могли не тормознуться моим воображением. Выход из камня один — просто оказаться снаружи, опля и всё, такие вот дела…
И с этой задачей мотылёк рано или поздно справится.

Ой, какое тут солнышко озвучивает, это же растаять можно, счастье тебе, малышка! Взрослые тоже молодцы, спасибо вам за все ваши аудиоспектакли, всегда чудесные, трогательные, наполненные светом, невозможно слушать без улыбки.

На волнах осенне-хрустальной прохлады приплыло, время от времени заглядывающее на огонёк, желание поговорить о зеркалах и отражениях, касающиеся этого вопросы перетрясти и проветрить.
И почти сразу, один за другим, с той стороны появились и начали причаливать ответы. Первый был насмешливо-размытым, несерьёзным (роман о «раздвоившихся» женах), второй (история архитектора М) — волнующий и дымчато-прекрасный, оставивший после трепет предвкушения. И вот сегодня встретила я на пристани третий ответ, последний.
Диалог состоялся…
Я настолько изумлена и растеряна, что вряд ли слова подберу, чтобы хоть как-нибудь внятно выразить всё что творится внутри.
Писатель, до недавних пор мне незнакомый, своими строками точнейшим образом подтвердил все мои предчувствия, подкинув ребром повисшую мыслишку, что если я и куку, то нас как минимум двое.
Этот рассказ — чёрный бриллиант немыслимой красоты, таящий в себе живые сполохи редчайших оттенков, мягко пульсирующий и переливающийся в полной темноте, ловя гранями исчезающе малые частицы света.
Юлия, прошу примите мою неистовую благодарность за выбор произведений и чудесное исполнение!

В осенних сумерках на чёрной озёрной глади медленно качаются лебеди, призрачно-опалово тающие в сгущающейся тьме. Чёрный скользит меж ними, невидимый глазу, но столь же прекрасный…
Как же мне пришлась по сердцу эта история, сиамская кофейно-сапфировая её дикость и изящество. В ней столько, кажущихся случайными, но выверенно расставленных мелких штришков, что воображение то и дело уносилось вдаль и, возвращаясь обратно с щедрыми дарами, складывало их у выхода на арену.
Казалось бы всего час, а у меня ощущение, будто роман прослушала. Полузабытое удовольствие от сочетания сюжета, красивой русской речи и голоса исполнителя. Чтице моя горячая благодарность!

Идея двойника не нова, но для меня всегда интересна, завязка истории мелькнула рыжим хвостом, и я бросилась следом, настроившись на психологический триллер.
Он, может, и имел шансы таким стать, если бы закруглился вовремя, но такое впечатление, что издатель попросил автора добавить до нужного объёма, он добавил, оказалось недостаточно, добавил ещё и ещё…
Кажется, дальше автор сам уже вовсю стебался, наворачивал, лил воду, перемешивал, сыпал туда всё, что под руку попалось, швырнув за кухонный шкаф логику и достоверность, правильно — нефиг читателя баловать.
Дослушала из-за Герасимова (и в надежде на трагический финал).
Кстати, вот убей не понимаю, как это муж, состоящий в браке не один год, искренне любящий свою жену, может бесконечно пребывать в неведении, что рядом с ним чужая женщина? Да, похожа невероятно, но — голос, мимика, движения, фигура, привычки. Аааа! что с ними такое, там и друзья тоже ничего не замечали.
Вспомнилось, как героиня Левтовой, увидев двойника Трианона, радостно просияла ему навстречу: «Сережа!», и через мгновение, отпрянув: «Это не Серёжа!» и в глазах ужас непонимания.
Видеть знакомого, вдоль и поперёк родного человека, который как-то не так стоит, смотрит иначе, улыбается по-другому…
Зловещая долина, она не для всех что ли.

Для меня строки эти —
полдень пыльный душный, перекрёсток, люди на свой зелёный — по зебре, на шкурке её — ракушка, в ложке-лужице моря — солнце дрожит…
Как же адресно это — ты знаешь. Провожаю лето…
наконец-то.

Волошин и Днепровский… я услышу когда-нибудь? (кстати, схрумканы лепестки фиалок давно :)

Меня, например, банили единожды -за мультиакк (было дело, воронят развела без предела, от переизбытка желания комментировать, ага).
Воронушку свою с потерями выдрала из лап админа, но с тех пор меня не трогали, хотя порою писала херню всякую (сносили просто).
У вас на что конкретно рефлекс такой выработался?
Никитин о другом писал, по-моему…

Админ, а где новую версию посмотреть-то?

Очень приблизительно зная творчество Вирджинии Вулф («Миссис Дэллоуэй», да и то давным-давно) и её биографию, слушать начала, удерживая за ухо ехидно подпрыгивающий вопросик, что же она скажет об этих двух, ставших легендарными, романах о любви, нет не так — О ЛЮБВИ, как тонко и язвительно прокатит по камешкам сюжетные линии и персонажи.
И как же я была изумлена, встретив всё то, что передумала, перечувствовала по этому поводу — «Джейн Эйр», пленившая меня в детстве и, сметающий милые девичьи грёзы, вообще все границы, раздавливающий, мощный, смертельно прекрасный «Перевал».
Как точно, профессиональными скупыми мазками рисует она картину бездонной пропасти между этими двумя историями любви. Два мира, которым никогда не суждено пересечься.
(Далтон, такой достоверный в обеих экранизациях, в некотором смысле мистически-непрочно соединяет края этой бездны, но только в кино).
Ирина, опять взяли за руку и привели туда, куда я и не думала заходить если б не вы, но откуда — хочется шагнуть дальше, открывая новые и новые двери. Прошу — примите мою горячую благодарность за всё!

Ваш ник не позволил отказать вам в просьбе :)
Отвечающий за мои ушные норки внутренний звукооператор уволен за несоответствие, бедняга не справился с экспрессивной манерой чтения.
По сюжету: профессор после расставания с женщиной завис на целых шесть лет, перезагрузка не помогла, и он продолжил шевелить ластами в прежнем направлении. Имя Натали почти в каждом предложении — через час я уже мечтала, чтобы героиню кто-нибудь грохнул, через два часа — начала придумывать самые изощрённые способы её убийства, через три — добавила к этому изысканнейшие пытки.
Правда, потом рельсы и шпалы сюжета раскидало по другому маршруту. Тут бы мне и выключить, но ваш ник… короче, дослушала я и поняла, что аннотация эскизно отражает впечатление от всей книги.

Аннотация, ёлки! Шурум-бурум из словосочетаний, однако цель достигнута — появилось желание прослушать книгу, с единственной целью — расшифровать аннотацию :)

Все, у кого есть малыши, сейчас получили шанс присесть и перевести дух, не знаю до какого возраста современные ребятишки верят в леших и бабу Ягу, но попробовать стоит.
«Уши-груши», а груша вверх черенком или вниз, а сорт какой, конференц великовата, дюшес неудобная, есть ещё такие изящные с красным бочком, название забыла, вот они в самый раз (захотелось есть). Кстати, бабкин супчик зря недооценили, у многих нынче проблемы со сном, можно было бы наладить дело. Яга вообще в травах и прочих снадобьях толк знает, до трёхсот лет на них дожила, пусть бы варила мази да микстуры всякие, ей главное направление чётко определить, вектор задать, например от худобы «Потолстин» какой-нибудь, обратное — «Похудин», от лени «Шустрин» и так далее. И людям на пользу и ей почёт и внимание, которого ей в лесной чаще не хватало.
Милая добрая сказочная история
(рифма скачет словно зайка —
в сковородку полезай-ка :)
в очаровательном исполнении, чувствуется Дмитрий и сам море удовольствия получил, пока читал.

Николашина, тут одно из двух, либо кроме одной и той же ерунды вы писать не способны, либо память паршивая настолько, что запомнить не можете — озвучка этого козла мне не нравится.

Если подтащить ближе пюпитр с нотами гастрономического употребления книжек и полистать, то найдётся рецепт и для этих рассказов, употребить их следует поздней осенью на даче, окружённой холодным лесом, подавать в сумерках под шум дождя, вкупе с чёрным как болотная вода, Егермейстером, налитым в алюминиевую (это важно) кружку.
Тогда рассказы заиграют соответствующими жанру мрачными красками, в масть будет и стук ветвей в окно и скрип калитки соседа, распахнутой порывом ветра и перебои с электричеством…
Шубин обезоруживающе обаятелен, чтобы он ни читал.

Королевский подарок, что ещё могу сказать! Благодарю.

Ум, честь, красота и горячее сердце — сочетание во все времена редкое. Ещё реже, когда жизнь таких людей не омрачена тяжёлыми испытаниями, потерями и страданиями, молния бьёт в самое высокое дерево.
Порою бывает так, что биография поэта, вернее прохождение им своего пути среди людей, и его творчество — будто бы контрастны, и этот факт всегда вызывает у меня тревожное любопытство.
Но в данном случае человек был во всём удивительно гармоничен, как творил — так и жил (и наоборот).
Дмитрию спасибо за знакомство с новым для меня поэтом!

Удивительное произведение, прекрасное и хрупкое, сам процесс его создания подобен работе мастера стеклодува, когда чёткостью мысли, быстротой движений и силой огня из тягуче-цветной лавы на глазах рождается совершенство.
Время нельзя остановить или повернуть вспять, ход маятника не собьётся даже если река жизни хлынет внутрь, омывая шестерёнки, наполняя собой, как линзу для телевизора, скафандр стрелочно-золотого диска.
Часы будут идти. И будут бить… Неумолимо отмеряя мелодией звона поворотные вехи судьбы каждого.
В этой истории для меня столько всего! Пещера драгоценностей из отголосков прошлого, давно растаявших грёз, сплетающихся в дивный узор, продолжающих подтягивать и вызывать из памяти глубоко скрытое, забытое в пренебрежении.
Исполнено изумительно.

(обладание тайной источник огромной силы)

Немало развлеклась, любуясь мелодией имени автора, представляя немолодую женщину с серебряными прядями в каштановых волосах, с лицом, хранящим следы красоты замечательной, испанку или венесуэлку (потом полезла в интернет, ржакнула).
Для меня голос любимого Чтеца в сочетании с детективным жанром да ещё финского разлива — повод остудить будничную суету и замедлиться самой.
Три женщины, живущие уединённо в старом доме, вдали от людей и интересов местной общины — это октава от Диккенса до Харриса, фантазия радостно щурится в предвкушении.
Роман понравился, не могла не улыбаться каждый раз слыша, как Козий непререкаемо серьёзно произносит имя главного детектива (этакое «суши кошки» на японский манер :)