Идеальный пример детектива, который мне по душе!
Без погонь, стрельбы и хитроумных наворотов из политики, мафии и тайных организаций. Неспешно и чётко, без изнаночных узелков, сведены все нити в законченный орнамент.
Деревушка с несколькими десятками жителей, все у всех на виду начиная с дедов и прадедов, имеющая свою историю с непременным золотым веком и неизбежной вялостью угасания.
Застеклённая — как это верно! Прозрачные стены и заборы, кухни и спальни, хотя когда солнце бликует на стёклах — за ними плохо видно, а вечером, если сидеть в темноте, снаружи можно увидеть, только если об окно пятачок из носа сплющить.
Из года в год течёт жизнь, немного скучная и порою унылая, зато такая понятная, наезжанная, добротно сколоченная традициями и правилами, надёжно укреплённая соседскими взглядами и мнениями.
Но вот эта идиллия сотрясается от рокового движения судьбы, повернувшейся на другой бочок, и стёкла с хулигански-радостным звоном обрушиваются сверкающими водопадами, покрывая благопристойные газоны и дорожки переливающимися хрустальными пиками, раня тех, кто не успел отскочить…
А когда судьба уляжется поудобнее, жители, словно очнувшись от морока, выйдут на уборку с тачками и лопатами, сначала смущённо отводя глаза и не глядя друг на друга, потом Том подойдёт к Фреду прикурить, а Мэри угостит миссис Райт куском вишнёвого пирога. И к обеду бодро и весело будут возведены новые стеклянные стены и заборы, всё пойдёт своим чередом, а местный фольклор обогатится парой-тройкой баек и легенд.
Хорошая история (Дюрренматт бы недоверчиво хмыкнул) в прекрасном исполнении.

Во мне вдруг проснулось бредовое сочетание эзотерического упрямства (надеюсь, заснёт ещё лет на сто). Потянуло найти в этой истории каплю смысла для смазывания моего интереса к теме — христианство, толкуемое современным офисным человеком.
Дослушала, обдумала прослушанное — сухо… сколько не выжимай.

Он уже сделал усилие — он слушал, мучил ушки, потом зарегистрировался, написал коммент, на ты, как с близким, с чтецом поговорил, советы ему дал.
И вы хотите, чтобы он ещё и задонатил, да вы себя слышите?! )))

По-андерсеновски чудесный и печальный рассказ, он и не мог получиться иным — ведь он соткан из нитей, каждая из которых — сама по себе бесконечная, как мир, история. Заброшенный маяк, скалистый берег, ярость прибоя, клёкот подранков, холод одиночества, чистота и благородство, горбун и дева, свет и величие человеческой души. Сияющая в сером дне птица, осыпающая снежно-нежными поцелуями крыльев того, кому предана, с кем связана навек.
И война…
Но, для того, чтобы почувствовать эту бьющую наотмашь романтику, нужен Козий, ну или — читать самой. Потому что озвучено с таким юношеским интузазизмом, так громко и с огоньком, что я слегка ошалела.
Автор понравился, не упирается в один жанр, пришла сюда, спасшись с «Посейдона» и неожиданно уткнулась в этот гимн человечности.
(а на «Посейдон» сейчас вернусь, хочу ещё раз побыть (тонуть) с каждым из тех, к кому успела прильнуть душой).

Это будет СПОЙЛЕР, не удержусь.
Долгая и обстоятельно изложенная история о том, как сестрица Алёнушка не давала братцу хоть раз козлёночком стать и что из этого вышло. Но я не о них, мой герой в этот раз — комиссар, расследующий, а точнее, благостно взирающий на череду криминальных трупов, стабильно проплывающих перед ним. Пуаро во мне возмущён до крайности, мы с ним привыкли собирать факты, складывать их, анализировать.
Доблестный же комиссар складыванию предпочитает вычитание, а чего, оно тоже продуктивно — ждать, когда все подозреваемые неестественным путём закончатся, тогда можно будет выйти из-за стола, аппетитно потянуться и произвести на свет архисложные умозаключения по поводу того, кто убил, кого и за что. Действие свежего воздуха французской глубинки, право же, оказывает умиротворяющее действие на серые клеточки, и то правда, куда спешить — все там будем…
Чтец любимый ощутимо скучал, но вместе с ним я-таки до финала дошла.

Жемчужина жанра.
Чистейшее лесное озеро, своей чашей уходящее в бездонную расселину, непроницаемо чёрно, таит в своих водах сокровище, и позволит ступить на свой берег только тому, кого позовёт. Роман подобен неяркому лучу фонаря, на миг осветившему дымчато-фиолетовый блеск жемчужины, лежащей у края подводной бездны.
Изысканное наслаждение от стиля изложения, тонко, нежно, мрачно и поистине готично.
Даже если тема вампиров читана-перечитана и оба клыка об неё стёрты, после этого романа начинают расти новые. И пусть с самого начала тайны происходящего с юной девой для нас, искушённо жующих под книгу бутербродик, никакой нет, хочется добровольно окунуться в атмосферу, сползающую к подножию старого замка, словно туман со склонов гор.
Кровь самая ценная субстанция на земле, священный её смысл давно забыт, она льётся повсюду и лишь вампиры умеют относиться к ней с должным уважением и преклонением, ибо она есть жизнь…
Милларка… Короче, забрало меня, сижу и слушаю теперь саундтреки из «Дракулы».

Лошадь с чередующимися полосами физики и лирики самое прекрасное существо на свете. Она несётся навстречу судьбе, разменивая на миллиарды мгновений само понятие предопределённости, она скачет по бескрайним полям мироздания и парит над огненными пропастями, ради неё встаёт солнце и шумит прибой. Она — совершенство.
Чудесный рассказ в приятнейшем исполнении.
Да, а яичница по-мексикански, съеденная на заре первого утра, встреченного вместе — это восхитительное то, что нужно!

Я тоже удивилась и потом восхитилась, что они ни разу не разругались, не разошлись «по шалашам», я уж не говорю о том, чтобы набить друг другу лицо с криками «из-за тебя всё, сволочь ты такая!», но хотя бы вынуть из себя и вывалить на другого свою копоть души — даже этого нет.
Нет — потому что другие они люди… И счастье, что есть такие, они будут стоять на другой чаше весов, не дадут им перевернуться, когда придёт срок.

Чего там спасибо, вы чтец-волшебник… Мужики вон выбрались из тайги, а я там и осталась, за мной лодка не пришла, спасайте теперь меня, что ли :)

Упоительно!
Такое исполнение редко встретишь, можно в красную книгу заносить. Сам роман и то, с какой трепетной нежностью, почти любовно, каждый сюжетный поворот и поворотик был окутан и подхвачен мелодией, всплесками, щебетом, шелестом, пением ветра, шумом тайги — щедрое (двойное) наслаждение ушкам и сердцу.
От этого самого сердца благодарю прекрасного Чтеца за его бесценный подарок!

Для кого вы начиткой занимаетесь, те и будут судить, надеюсь, это несложно понять? Извольте принять и от меня, коль уж такой разговор.
Нынче полно людей, озвучивающих хорошие книги, делающих это плохо и смешно, но от души! Вы же, уверена, любуетесь звучанием своего голоса даже на кассе.
Разница…

Не, у меня двоит комменты когда я на даче, там плохо ловит, или на работе (глушат), а вот на сайте в последнее время новинка — книга заедать начинает, как пластинка, и останавливается. Когда изменяю с другими сайтами — всё нормально.

Опять интернет скачет :)

Кажется, из всех только мисс Томсон и сохранила по-детски наивную способность хотеть верить, несмотря на ту реальность, сквозь которую проложен её жизненный путь. Её сердце могло бы услышать и принять слова о спасении души, обращённые к ней. Впрочем, ещё супруги Макфейл обладали воистину христианским долготерпением, я бы выкинула миссис Дэвидсон за борт ещё во время плаванья.
Рассказ один из моих любимых.
Ветхозаветное царство воды, всё пронизано струями дождя и шумом волн. Влага-нега, стук капель по огромным глянцевым, неистово- изумрудным листьям, душно-порочный аромат и неистовая пышность цветов, буйство экваториальной природы и погоды.
Древняя тёмная сила, противовесом заложенная в человеке… Неусыпно стерегущая момент для высвобождения. Нуждающаяся время от времени в освещении честным взглядом, обращённым внутрь своей души. В случае неправильного её содержания вырывающаяся наружу торжеством своей безудержной, всё сокрушающей мощи, играючи сметающая волю, принципы, жизнь.
Моэм великолепен — быстро, чисто и аккуратно рассекает, достаёт и выкладывает. Ироничен, как всегда (ах, не годится идти в миссионеры, имея полные чувственные губы).

Кажется, из всех только мисс Томсон и сохранила по-детски наивную способность хотеть верить, несмотря на ту реальность, сквозь которую проложен её жизненный путь. Её сердце могло бы услышать и принять слова о спасении души, обращённые к ней. Впрочем, ещё супруги Макфейл обладали воистину христианским долготерпением, я бы выкинула миссис Дэвидсон за борт ещё во время плаванья.
Рассказ один из моих любимых.
Ветхозаветное царство воды, всё пронизано струями дождя и шумом волн. Влага-нега, стук капель по огромным глянцевым, неистово- изумрудным листьям, душно-порочный аромат и неистовая пышность цветов, буйство экваториальной природы и погоды.
Древняя тёмная сила, противовесом заложенная в человеке… Неусыпно стерегущая момент для высвобождения. Нуждающаяся время от времени в освещении честным взглядом, обращённым внутрь своей души. В случае неправильного её содержания вырывающаяся наружу торжеством своей безудержной, всё сокрушающей мощи, играючи сметающая волю, принципы, жизнь.
Моэм великолепен — быстро, чисто и аккуратно рассекает, достаёт и выкладывает. Ироничен, как всегда (ах, не годится идти в миссионеры, имея полные чувственные губы).

 Начинка рассказа оказалась такой как я предполагала, темнота, чавканье и прочее, и об изысканности тоже угадала, моя интуиция поощрена большой конфетой.
Обычный сюжет, к вечеру забылся бы, но воображение тронула, тонкой ленточкой скользнувшая вокруг этого вудуистского гамбургера, история о холме, появившемся в одно утро из морских глубин. Такое ощущение, что эти две части написаны разными людьми, настолько они разные по настроению и смыслу.
Как хотелось бы развития именно этой части рассказа, превращения её в отдельное произведение, какая дивная вещица могла бы получиться! Прозрачная, неуловимая, прохладная, звучащая на кончиках хрустальных нот, под дуновением утреннего ветерка качающихся на линиях нотного стана…

 В последнее время полюбила слушать Булдакова во время утреннего выгула собак. Они носятся в темноте в своих светящихся ошейниках, сопят, рычат, ветки ломают, жрут кого-то, а у меня в ушках история такого же рода, кто-то кого-то традиционнно-нетрадиционно приземляет, голос журчит, заснуть не даёт, за что Олегу спасибо.
А этот рассказ изысканно хорош, его и на поездку до работы должно хватить.

Как правдоподобно описана почва, на которой расцветают цветы разочарования.
Такой, каким герой предстаёт в начале этой истории, он мне не мог не понравиться, у него полный набор качеств и недостатков, который вызывает у меня острый интерес.
Любовалась как автор раскрывает, разворачивает, придвигая всё ближе эту малоприятную, но любопытную фигуру, поддерживая и раздувая зарождающуюся тёплую симпатию к нему. Симпатия замёрзла и потускнела ровно в тот момент, когда герой моего романа взял да и поступил недостойно (неблагородно). Вот же, понимаю его мотивы и вроде даже оправдываю, но его мужественный сурово-романтичный образ поплыл, оказавшись ломающимся, зыбким отражением на поверхности воды.
И хотя благодаря этому персонаж налился плотью, стал более реальным, осязаемым, всё равно уже успел проклюнуться, своим толстым унылым бутоном властно раздвигая землю на клумбе, цветок разочарования.
Но его назойливый паломапикассовый аромат не отбил охоту дослушать, узнать, чем кончилась эта история, потому что место симпатии к нашему герою… заняло и просидело в первом ряду до самого конца искреннее горячее сочувствие.
Ах, стрелы златокудрых пухленьких амуров! Будучи направлены точно в цель, увы, вы не смогли пробить полы и потолки социальных этажей, разделяющих эти два сердца (да и пущены вы были в разное время и, кажется, в параллельных мирах).
Кто мне понравился, так это Констанция, такая как есть, не идеальная, по-своему честная, пылкая и очень неглупая, в романе она получилась самой живой и настоящей, она буквально поднималась над словами, повествующими о ней.
Герасимов чудо как хорош на таких романах, багодарю!

Люблю «длинную» Агату, чтобы шаг за шагом, обстоятельно, изо дня в день, подозревая того, другого, третьего. Читала когда-то эту яблочную историю, но, в данном случае спасибо дырявой памяти, кто убийца забыла, и потому получила полное удовольствие и от книги и от исполнения.
Отлично прочитано, мягко, неспешно, в меру артистично. Забавный голос для Пуаро выбран чтецом, этакий лукоморский умный кот, импозантный, тягуче-напевный, почти мурлыкающий и сладко жмурящий изумрудные глаза.
Очаровательно!

Глядеть через глазок в дубовом листке на облака, целовать солнце через его тонкую, прохладную, пахнущую лесом спинку, всей душой вытягиваться, стремиться ввысь сквозь золотистые русла и жилки, ещё вчера игравшие с ветром, утренней дымкой и предрассветными лучами…
Чудесный получился сборник, словно причудливая инсталляция из камней, перьев, листьев, лепестков, живая, двигающаяся, меняющаяся. Наполняющаяся тенями и контурами, оживающими в звучании голоса.
Пока слушала, как-то посветлело вокруг.