Мне не хватило! Вообще ничего не хватило, аррр! Это будто заготовка к роману, а ведь с такой идеей можно было наворотить на всю глубину колодца!
Вот взять бы и подетальнее расписать обоих кузенов, их внешность, характеры, развернуть моменты из прошлого их семей, наметить истоки противостояния, как они в детстве играли в домике на дереве, были влюблены в одну девчонку в школе, как один завидовал другому (или не завидовал), а другой был подлым и коварным или просто жил в своё удовольствие, не загонялся принципами, всей этой ерундой, от которой у взрослых унылые лица и сутулые плечи.
Ну, а настрочив на эту тему стопку листов с палец толщиной, можно уже и перейти к самому переломному моменту, обогатив деталями всё, что случилось непосредственно до и после.
И, раз уж главный герой такой болван, что упрятал своё преступление аккурат в то место, куда его любимая обожает прогуляться, посидеть там, жутики поиспытывать, то дальше смело можно ещё на два пальца накатать о том, как в тот же колодец отправился сосед, вышедший на утреннюю пробежку и попытавшийся оттуда воды зачерпнуть, тётку, собака (собачку не надо, она пусть убежит) которой носилась без поводка, унюхала странный запах и давай лаять и стойку делать. Туда же — что-то заподозрившего мальчишку, который разносит газеты и суёт свой нос куда не надо, потому что каникулы, ещё тестя или тёщу (можно обоих), случайного мужика собутыльника в баре, которому спьяну проболтался.
Так до тех пор, пока там тела перестанут умещаться, а под конец и жену, с этим её браслетиком, раззява.
Чуть не забыла — обязателен старый шериф, который это дело раскроет перед выходом на пенсию.
Вот тогда бы это был Колодец, без эха и утренних звёзд. Мрачное проклятое место, байками о котором местные будут пугать друг друга и туристов, а пацанята на слабо пробираться к нему в одиночку ночью.
Чтице моя искренняя благодарность!

Включила холодным чёрно-золотым вечером и глядела, как снег покрывает улицы тонким слоем, будто сахарная пудра.
В этой книге всё созвучно — великолепный чтец, сюжет и лицо автора, фото которого, начав слушать, по привычке полезла искать, его глаза напомнили мне всех похороненных за плинтусом разом (отмахнувшись от того мимолётного образа, позднее наградила свою чуйку разрешением покрасить медузу).
Тяжёлая история, достоверная в своей бесхитростной жути. Закрыть дверь, запереть её на ключ, опечатать оттиском этого ключа и зашвырнуть его в самое глубокое ущелье. Но рано или поздно, как всё ородруиновское, он обнаружится в кармане того, кто хотел от него избавиться, заставит вернуться к той двери, открыть её и впустить в свою душу ад, безмолвно замерший за ней…

В детстве видела его по телеку, помню просила папу маму сводить меня в цирк, то есть в цирке-то мы бывали, но там не было его, а я так ждала…
Много позже узнала, что его не стало за год до моего рождения, его сердце вспыхнуло и разлетелось на сотни тысяч солнечных смешинок, на вкус немножечко солёных. Одна из них, решивши припоздниться, парила над землёй, вдыхая восторг и изумление малышни под новогодней ёлкой, негромкий смех влюблённых в обнимку на диване, дрожащую усталость пальцев рук хирурга, курящего в окошко, до дна прозрачные глаза старушки, сидящей у фонтана в летнем парке.
Короче, спустя время смешинка та заехала прямохонько мне в сердце.
С тех пор живу я с ней, нечасто если честно, вспоминая того, кто столь сильно волновал меня когда-то, но ему — нет дела до всего земного.
Парящего под куполом небесным взгляд вниз — не видит тысяч глаз и лиц, а лишь — затылки. Там — цирк внизу, и клоун здесь — не он.

Спасибо чтице за исполнение.

Ёлки, я тут о фиалках в зазеркалье, свечах во мху, дожде (при минус градусе — метели, любимой сердцу моему), кружении и неге, круженьи в неге.
А вы мне о приметах… ладонью фейспалм пробила до затылка :(

Ох ты какой ящик, доверху набитый подарками, приплыл с континента и прибился мне под окна шестого этажа этим дождливым вечером, выпавшим на отпуск.
Про доктора знала давно, книгу не читала, и прочитал её Чтец изумительный, дикторский ритм, глубина голоса — уровень высочайший, благодарность примите!
Игорёк Кубасов, где ты, давай что ли пошли вместе слушать.

Бывает, люди сотканы из неба, прям так, в обход земных законов, они идут, струятся мимо нас, прозрачные, слегка чокнутые, любимые до одержимости. И отбивают такт своих сердец стихами…
Они приносят на ресницах дождь, как слёзы радости и боли, повенчанные навеки — дыханием ночного города, благословлённые красными стопами машин на перекрёстках, овеянные звоном дыма сигарет, струящегося над столиками уличных кафешек, распятые ароматами духов (змейкой каффы обнимет ушко и напоёт негромко песнь океана).
Тот дождь пролился внутрь сна, в котором провалилась крыша, и над стропилами — сияние звёзд и грохот ливневых потоков ветхозаветных, затапливающих комнаты, запрокинутое лицо, застывшие глаза… Тоска и холод, дикий холод…
Но прочь!
Пусть будет бал, внесите свечи, софиты беспощадные включите, пусть вспыхнут всех цветов огни, и лютость холода пусть сотворит из мокрых стен — Безмолвие царства льда, где мне — скользить, лететь и танцевать, из зала в зал, кружась и оживая…
Менестрель, приветствую Тебя, свечами выложу тропинку, ступай по мху, неслышно-осторожно, я не хочу прислушиваться, пусть будет вдруг…

Женщина, назначившая своей соперницей… войну. Такая вот Пенелопа, носящаяся со своей верностью, проистекшей от того, что обошла нашу Пенелопу возможность отбиваться от искушений, чтобы уберечь свою цитадель от посяганий. Из этого глоточными челюстями выдвинулась ревность, без устали дробящая и отравляющая то немногое, что могло бы стать тихой радостью для двоих.
А он, вернувшись домой с душой истерзанной, навеки изумлённой тем, что довелось ему пережить, учился заново смотреть, дышать и улыбаться и обнаружил то единственное, что спасало от безумия. Подрамник, холст, прикосновение-ласка кисти, картина, всё? Нет, слой краски сверху, и по нему уже — творить желаемое. Жизнь внутри жизни…
Бесконечно далёкая ему женщина, чья недалёкость и мучительная дурость для него необходимы, как растворитель для кистей, что ж, пусть будет так...(могла стать Музой, кстати, шанс имелся).

Благодарю чтеца за исполнение!

Трогательно…
А знаете, не надо блинов, которые комом, испеките-ка нам бисквиты, выложите их на витрине под лампочками разноцветными, пусть подсохнут. Подходящая будет нямка для местных комментаторов.
Не тушуйтесь, мы слыхали и покрепче, нас не удивишь.
Удачи!

Хотите Мизери наоборот? Я посмотрела бы на это… почитала…

Рассказ стремительно вызвал в памяти образ благородной Бриенны, хороша чертовка, обожаю её, моя королева. С ней вместе и дослушали, понравилось, тему нежной стали одобряем, любо!
В такой озвучке забавный получился рассказ, с юмором и вестерновской дурнинкой. Литвинов великолепен, что не удивляет, а вот музыкальное сопровождение настолько понравилось, что пыталась переловить треки шазамом, но они разбежались и попрятались все, собаки.
(неплохой, кстати, феминитивчик — гладиатрикс).

А скажите мне, админы, это с каких пор кто-то может отвечать невежливо другим слушателям сайта и при этом иметь возможность удалять комменты, подтирающие ему нос?
Вы там не офигели такие права давать кому-то, кроме себя!
Для Смирнова, отдельно — херовый вы в своём деле и на этой ниве вам не подняться.

Щедрый подарок! Уже нашла, благодарю сто тысяч раз!

Огромная работа проделана! Благодарю, давно хотелось услышать именно такую историю, строго, сдержанно, стильно. Словно льдинки, застывшие в виде сказочных зверей и птиц, опалово сияющие в сумерках на чёрном песке исландского побережья.
Растягивала и смаковала все десять часов, ставила на паузы, чем-то занималась, что-то делала, жмурясь и цокая языком в предвкушении отложенного удовольствия, короче — гурманила изо всех сил.
Фоном листала картинки с природой Исландии и местными жителями, сказочная страна, там даже будки для собак выглядят брутально и независимо.
Нравилось по ходу действия замечать интересные особенности, например, категорическое неприветствование личных вещей на рабочем месте. С нежностью оглядела своё — камни, камни, фигурка ящерицы, Врата Аргоната в рамочке )
Артём, огромное спасибо за книгу!
Два желания теперь: побродить по «Dear Esther» и пересмотреть шведский «Мост» (соскучилась я по забытому: Сага Норен, полиция Мальмё!)
А спустя немножко — взять и переслушать книгу по второму разу!

Да? А как вас волнует, что у меня будет возможность отправлять парой кликов в «скрытое» ненужных мне авторов комментариев? Это я перестану их видеть в ленте и под книгами, для остальных слушателей всё на месте останется.

Смойте свой осадок той мыслью, что сделали вид, будто не понимаете о чём речь.
Мне хотелось бы исключить из СВОЕГО видения тех комментаторов, авторов и чтецов, которые мне не интересны. Другие продолжают ими наслаждаться в полной мере.

Не знала, что и с переменой ников проблемы, офигенно классно, чо. Для меня вы всегда Signe.

Точки над ё в том, что я обращаюсь к админу.

Технически трудно ли сделать возможным исключать нахрен комментарии некоторых пользователей, (выбранных по желанию слушателя), и туда же, из поля зрения — чтецов и авторов, творчество которых неинтересно?
Ну, к чему тогда это очередное обновление, его и обновлением-то не назовёшь.

Какая прелесть! Мне было всё равно о чём говорят эти двое, я наслаждалась их голосами, этой дивной манерой произносить слова так, будто каждое слово за руку как ребёнка выводят наружу и бережно отпускают.
Упоительно яркий пример того, что в голосе таится душа, слушаешь и начинаешь отчётливо ощущать как мелодия голоса сгущается, настойчиво обрисовывая контуры, как далёким вздохом проявляются глаза, лицо, привычки, шелест мыслей и чувств. Идеально переплелись эти образы с персонажами.
Позволить себе возможность любить — всегда смертельное сальто, дуэтом, без страховки и гарантий.
Трогательный и грустно-смешной рассказ. Сальто надобно исполнять на голодный желудок, это факт, но после — непременно нужно основательно перекусить и я очень хочу, чтобы был у них завтрак в том Париже семидесятых, с золотистыми гренками и обжигающим кофе, чтобы были жареные каштаны, и устрицы с чесночным маслом, и прастихоспади лягушачьи лапки, и что там ещё у французов вкусненького есть!

Аннотации — темушка моя любимая. Прочитала, ржакнула — на фоне вувузел грохотнул музон полицейской «Голубой устрицы», ну хороше же! Хорррошо!