Стоит, очень даже стоит. Главный герой принесёт кофе именно в постель (как часто и получается), градус романтичности тем самым будет снижен, а душевность повысится.
Вот! К любовнику надо прижаться, а он тебе горячую кружку в одну руку, бутерброды — в другую. Наверное, чтобы не приставала, он и так за ночь перетрудился.
Зачем? Какая в этом романтика? Сидишь в постели с горячей чашкой в руках, пьёшь кофе и ешь бутерброды. Это такая проза. Только звучит красиво. А на самом деле неудобно и некрасиво. Неужели вы едите сразу, как проснётесь?
Меня всегда удивляет такой романтический штамп, как кофе в постель. Никак не пойму, что в этом такого великолепного? Во-первых, кофе при неосторожном обращении может быть именно в постель (как у героя и получилось сначала, но попыток он не бросил). Во-вторых, вам почти сорок, вы проснулись, не успели умыться, причесаться, зубы почистить, а вам кофе несут. Как здорово пить кофе, сидя в кровати! Растрёпанная и помятая красотка! В туалет хочется, но надо пить, чтоб не ударить лицом в грязь перед молодым любовником. Да не хочу я пить кофе, едва глаза продрав. Да ещё и с бутербродами. Ну, объясните мне, в чём прелесть?!
Произведение очень понравилось. Замечательная история о людях, которые всё-таки прислушались к своему сердцу и не стали придерживаться традиционных взглядов, общепринятых мнений. Сердце всегда важней. Хотя бы потому, что оно ваше, а мнение (каким бы правильным оно ни было) всё же чужое.
А я здесь не увидела сказочных принцев. Обычные люди. Просто герои встретили подходящую по духу пару и не побоялись изменить жизнь. Уважаю таких людей. А вот от вас так и веет безнадёгой. Жаль, что вы таких людей не встречали.
Жуковский тоже переводил немецкие баллады. Но переводил их так, что в русском варианте они становились даже интереснее. Кто-то назвал его работу плагиатом? Стихотворные тексты вообще очень трудно переводить. Стихотворения Пушкина, Лермонтова, Державина, в основе которых лежат тексты других авторов, тоже назовём плагиатом? Или только Заходер удостоится такой чести?
Очень часто, к сожалению, приходится встречатся с работниками «Скорой помощи». После этой книги зауважала их ещё больше. Хотя и до этого мне никогда не попадались хамы или стяжатели, никогда не приходилось подолгу ждать «Скорую помощь», правда, иногда казалось, что ждёшь целую вечность, а потом выясняется, что это действительно только казалось. Поэтому никак не могу понять, как можно жаловаться на людей, которые спасают жизнь и порой в очень экстремальных условиях.
Это не мой жанр, но мне всё равно понравилась вся эта магическая круговерть. Хотя увлеклась я всё же несильно, потому что, как только прозвучало слово конец, я сразу подумала: «И что? Её так никто и не того...?»
Интересный взгляд на мир, о котором мы узнаём только после 80% прослушивания. Большая часть книги посвящена очень странному любовному треугольнику. Такой крутой главный герой в любви оказался простым потребителем, трусом и даже подлецом: любите меня, а я буду лениво принимать ваши чувства и плевать на ваши страдания. При чём тут гравилёт «Цесаревич»? Ну, упоминался он в начале произведения, но речь-то и близко не о нём. Читать или не читать эту книгу? Не знаю, но если бы я на неё не наткнулась, ничего бы не потеряла.
Чтец просто поразил неправильными ударениями! В нарицательных существительных ещё терпимо, но в собственных… К.Костецкий переврал почти все названия и фамилии, некоторые имена и даже отчества. Да ладно бы незнакомые иностранные имена (чёрт знает, как их произносить, на русском бывает один вариант, а на языке-источнике всё по-другому), но известные исторические личности! Пистолет ВальтЕр! Граф ПалЕн (в тексте прозвучало графа ПалЕна)! Я долго думала, про какое полено идёт речь и почему какого-то графа обозвали поленом. На Игоря ФОмича! Река КУра! КаменноОстровский проспект! ТуфлЯх, государЯ, Отчасти, позвОнишь, ротмИстра…
Вообще-то, слушать вполне можно. Костецкий читает старательно. Но его тяга к именам собственным — это что-то.
Очень понравился этот психологический детектив. Мне вообще нравятся произведения, события которых происходят в ограниченном пространстве и с ограниченным количеством героев, претендующих на роль убийцы. Примерно на середине рассказа угадала, кто всё совершил, но сомневалась до конца. Пойду посмотрю, есть ли ещё что-нибудь этого же автора.
Вообще-то, слушать вполне можно. Костецкий читает старательно. Но его тяга к именам собственным — это что-то.