Гордыня--один из главных человеческих грехов во все времена. А возможно, эти мужчина и женщина--изначально не подходили друг другу, а сошлись, скорее, под влиянием внешних обстоятельств.
Том, я необыкновенно рада новым друзьям «Крабата». Все пространство этой сказки для меня — нечто особенное, она воплощает все мои эстетические и этические идеалы. Канторка — моя любимая литературная героиня, а Тонда — самый любимый герой.
Очень интересная сказка, мне даже не верится, что это сказка всегда проходила мимо меня только из-за её названия, каким то таким странным оно мне показалось, таким отталкивающим…
Елена, спасибо Вам за прекрасную работу!💐💐💐💝
Ко 2-ой части этого драматичного и все же веселого исторического романа добавлены вчера три новых главы. В 28-ой главе одним из персонажей становится Сервантес.
Досадно, что надписи на обложках приходится теперь стягивать к центру из-за квадратного формата эмблем в интерфейсе. Иначе я никогда не разместила бы имя Гауфа так близко к портрету. В квадрат невозможно вписать книжную обложку. Это прокрустово ложе в отношении литературы очень символично.
С Петером Мунком из сказки Гауфа «Холодное сердце» главного героя Шамиссо сближает даже имя akniga.org/gauf-vilgelm-skazki-1
(знакомьтесь с ним в 15 и 19 треках этого большого сборника)
Мать Клеменса Брентано, Максимилиана фон Ларош выступила прототипом Лотты в романе Гете «Страдания юного Вертера», его сестра Беттина стала женой другого немецкого романтика Ахима фон Арнима.
Сравните этот фрагмент Шамиссо со сказкой Вильгельма Гауфа «Холодное сердце»:
— Вы знаете, что я могу оказывать большие услуги моим друзьям и что с богатыми у меня особенно хорошие отношения…
Я быстро спросил:
— Господин Джон дал вам расписку?
Он усмехнулся:
— С ним мы такие друзья, что этого не потребовалось.
— Где он? Ради Бога, мне надо знать!
Он нерешительно сунул руку в карман и вытащил за волосы Томаса Джона, побледневшего, осунувшегося, с синими губами, шептавшими: «Праведным судом Божиим я был судим. Праведным судом Божиим я осужден». akniga.org/shamisso-adelbert-udivitelnaya-istoriya-petera-shlemilya
Прежде, чем требовать от подданных персидского проскинезиса, Александр Македонский говорил: «Нет ничего более рабского, чем нега и роскошь, и ничего более царственного, чем труд».
Книга о Свободе посреди самых мрачных декораций действительности.
«Лилли просто не могла поступить иначе. Долгие годы она оказывалась у той самой черты, за которой благодарность переходила в зависимость».
Образ старой леди не вызывает большого сочувствия. Особенно непригляден ее отрицательный ответ на вопрос ребенка: «Я буду вашей дочкой?»
Мерой всякого даяния является остаток. Величайшее даяние ничего не оставляет себе. Лилли же ничего не стоила своей благодетельнице.
Курган одинокий стоит;
Под ним богатырь знаменитый
В минувшие веки зарыт.
В честь витязя тризну свершали,
Дружина дралася три дня,
Жрецы ему разом заклали
Всех жен и любимца коня.
Когда же его схоронили
И шум на могиле затих,
Певцы ему славу сулили,
На гуслях гремя золотых.
«О витязь, делами твоими
Гордится великий народ!
Твое громоносное имя
Столетия все перейдет!
И если курган твой высокий
Сровнялся бы с полем пустым,
То слава, разлившись далеко,
Была бы курганом твоим!»
И вот миновалися годы,
Столетия вслед протекли,
Народы сменили народы,
Лицо изменилось земли;
Курган же с высокой главою,
Где витязь могучий зарыт,
Еще не сровнялся с землею,
По-прежнему гордо стоит;
А витязя славное имя
До наших времен не дошло.
Кто был он? Венцами какими
Свое он украсил чело?
Чью кровь проливал он рекою?
Какие он жег города?
И смерью погиб он какою?
И в землю опущен когда?
Безмолвен курган одинокий,
Наездник державный забыт,
И тризны в пустыне широкой
Никто уж ему не свершит.
Лишь мимо кургана мелькает
Сайгак, через поле скача,
Иль вдруг на него налетает,
Крилами треща, саранча
©
Елена, спасибо Вам за прекрасную работу!💐💐💐💝
это же не песня… хотя для меня и песня то стихи на музыку
(знакомьтесь с ним в 15 и 19 треках этого большого сборника)
akniga.org/brentano-klemens-povest-o-slavnom-kasperle-i-prigozhey-annerl
Мать Клеменса Брентано, Максимилиана фон Ларош выступила прототипом Лотты в романе Гете «Страдания юного Вертера», его сестра Беттина стала женой другого немецкого романтика Ахима фон Арнима.
— Вы знаете, что я могу оказывать большие услуги моим друзьям и что с богатыми у меня особенно хорошие отношения…
Я быстро спросил:
— Господин Джон дал вам расписку?
Он усмехнулся:
— С ним мы такие друзья, что этого не потребовалось.
— Где он? Ради Бога, мне надо знать!
Он нерешительно сунул руку в карман и вытащил за волосы Томаса Джона, побледневшего, осунувшегося, с синими губами, шептавшими: «Праведным судом Божиим я был судим. Праведным судом Божиим я осужден».
akniga.org/shamisso-adelbert-udivitelnaya-istoriya-petera-shlemilya
«Лилли просто не могла поступить иначе. Долгие годы она оказывалась у той самой черты, за которой благодарность переходила в зависимость».
Образ старой леди не вызывает большого сочувствия. Особенно непригляден ее отрицательный ответ на вопрос ребенка: «Я буду вашей дочкой?»
Мерой всякого даяния является остаток. Величайшее даяние ничего не оставляет себе. Лилли же ничего не стоила своей благодетельнице.