Трудно сказать, что знал о реальном Востоке и его обитателях молодой (а по нынешним меркам — совсем юный) немецкий романтик Вильгельм Гауф в 1825 году. Отчего его и его читателей из кукольных немецких городков так завораживали бредущие по пустыням караваны, миражи сказочных дворцов на горизонте, благородные принцы, кровожадные разбойники и мудрые калифы. Не был ли это ответ на ту пресную, узкую реальность, которая стискивала поэтическое воображение художника в XIX веке, но гораздо жестче стискивает его сейчас. Сегодня, когда воображение поставлено вне закона, и когда караваны Вильгельма Гауффа, оживленные голосом современной Шахразады Елены Хафизовой, вновь бредут перед нашим взором — из детства в вечность.
Сильнейшее впечатление от Книги! Не хотела останавливаться, слушала в каком-то горячечном исступлении, отнимая безжалостно часы и минуты у повседневных дел, сна, общения.
Яркий, чёткий, безжалостный срез времени, представить, принять, вписать себя в который было огромным удовольствием (благодаря стилю изложения и колоритным образам), и нелёгким делом (это мы, мы… и никуда от этого не деться). И срез этот сделан мастерски, красиво, изящно, будто остановлено время, поезд стоит, рельсы переливаются-плавятся серебром на солнце, две линии в будущее, две линии — в прошлое, кажется, что пересекуться там, вдали, но нет.
И в замершем времени, живом, напряжённо пульсирующем — люди и разговоры, разговоры, бесконечная протяжённость непересекающихся жизней. Фоном — Одесса с её юмором, за которым всегда видится терпкая горечь слёз, алхимией сердца обращённых в радостный восторг от самой возможности жить, смеяться и плакать.
Любимому Чтецу — от души неистовая благодарность, без него был бы тягостен мой путь по раскалённым строкам-рельсам этого романа.
Два великих русских поэта Серебряного века, Блок и Гумилев, были антагонистами и недолюбливали друг друга. Трудно найти такой пункт в теории литературы, мировоззрении и даже поведении, где бы их точки зрения совпадали. И все же, нам трудно представить одного без другого, словно самим своим несходством им было суждено создать объемную картину русской поэзии. Ушли они тоже почти одновременно и неслучайно — в 1921 году. Двойной портрет двух великих русских поэтов — в исполнении современного декламатора и последователя поэтики Н. С. Гумилева Елены Хафизовой.
Хронометрия пятого трека:
0:01 Андрей Левинсон
1:13 Вера Неведомская
2:01 Гилберт Честертон
4:33 Сергей Маковский
5:33 Юрий Анненков
5:53 Георгий Адамович
8:07 Василий Немирович-Данченко
8:44 Лев Горнунг
9:50 Николай Минский
10:43 Ольга Мочалова
11:04 Павел Лукницкий
11:30 Виктор Ирецкий
16:28 Анна Гумилева
17:12 Георгий Стратановский
Благодарю! Знаю, отслеживаю Ваше творчество. Так получилось, что поставил Вас в очередь и всё никак не могу дойти до Вас — слишком длинные книги слушаю. А маленький формат идёт в перебивку.
Яркий, чёткий, безжалостный срез времени, представить, принять, вписать себя в который было огромным удовольствием (благодаря стилю изложения и колоритным образам), и нелёгким делом (это мы, мы… и никуда от этого не деться). И срез этот сделан мастерски, красиво, изящно, будто остановлено время, поезд стоит, рельсы переливаются-плавятся серебром на солнце, две линии в будущее, две линии — в прошлое, кажется, что пересекуться там, вдали, но нет.
И в замершем времени, живом, напряжённо пульсирующем — люди и разговоры, разговоры, бесконечная протяжённость непересекающихся жизней. Фоном — Одесса с её юмором, за которым всегда видится терпкая горечь слёз, алхимией сердца обращённых в радостный восторг от самой возможности жить, смеяться и плакать.
Любимому Чтецу — от души неистовая благодарность, без него был бы тягостен мой путь по раскалённым строкам-рельсам этого романа.
0:01 Андрей Левинсон
1:13 Вера Неведомская
2:01 Гилберт Честертон
4:33 Сергей Маковский
5:33 Юрий Анненков
5:53 Георгий Адамович
8:07 Василий Немирович-Данченко
8:44 Лев Горнунг
9:50 Николай Минский
10:43 Ольга Мочалова
11:04 Павел Лукницкий
11:30 Виктор Ирецкий
16:28 Анна Гумилева
17:12 Георгий Стратановский