Да, «еврейский акцент» имеет очень косвенное отношение к евреям. Им иногда пользуемся — чтобы не разочаровать публику.
Такая манера речи — замороженный в поп-культуре след языка, которого уже давно нет. Она не выдумана уж совсем на пустом месте, но исчезла больше века назад. Кроме того, она нарочито гипертрофирована. Это настолько же достоверно сегодня, как думать о русских, будто они ходят в лаптях и с медведем под руку.
Большинство представлений о евреях вообще собрано из штампов, клише и старой пропаганды — чаще всего с душком антисемитизма.
Как всегда у Шекли – идея проста, а вывод режет по живому. Мир, где можно всё, оказывается тем самым, где уже нечего хотеть. Ирония без морали, фантастика без иллюзий. После него невольно проверяешь – что ещё тебе действительно нужно.
Яркая, легко читаемая книга, которая даёт общее представление о Фрейде и его времени. Но доверять ей как истории нельзя: слишком много авторских домыслов, упрощений и красивых интерпретаций. Это скорее роман о мифе, чем рассказ о человеке.
Удивительно, будто текст написан человеком, который видит будущее и понимает его цену. Здесь нет привычного фантастического шума — изобретённых слов, дешёвых эффектов. Наоборот, всё сказано почти сухо, но именно поэтому страшно: вопросы, которые он поднимает, невозможно отмахнуть в сторону.
Читаешь — и видишь не «далёкие миры», а самого себя: как быстро мы готовы обменять жизнь на иллюзию вечности, как легко объясняем собственную слабость словами про прогресс и развитие. Книга оставляет то самое пространство для мыслей, где каждый сам себе и судья, и подопытный. После неё молчишь, потому что любое добавленное слово будет уже лишним.
Такая манера речи — замороженный в поп-культуре след языка, которого уже давно нет. Она не выдумана уж совсем на пустом месте, но исчезла больше века назад. Кроме того, она нарочито гипертрофирована. Это настолько же достоверно сегодня, как думать о русских, будто они ходят в лаптях и с медведем под руку.
Большинство представлений о евреях вообще собрано из штампов, клише и старой пропаганды — чаще всего с душком антисемитизма.
Читаешь — и видишь не «далёкие миры», а самого себя: как быстро мы готовы обменять жизнь на иллюзию вечности, как легко объясняем собственную слабость словами про прогресс и развитие. Книга оставляет то самое пространство для мыслей, где каждый сам себе и судья, и подопытный. После неё молчишь, потому что любое добавленное слово будет уже лишним.