«Моё объективное мнение» — это сильно. Обычно объективное не бывает «моим», а мнение не бывает «объективным». Мнение — это по определению субъективная штука. Но, видимо, в вашей вселенной законы логики тоже субъективны.

История о том, что театр не заканчивается за кулисами. Здесь играют роли даже там, где вроде бы живут. Моэм наблюдает за тщеславием и капризами с такой иронией, что временами кажется — он подмигивает читателю прямо со сцены.

Книга, в которой внешняя благопристойность и внутренняя глухота идут рука об руку. Здесь нет быстрых поворотов и громких событий, но есть тонкое, почти беспощадное вскрытие человеческого лицемерия. Читать непросто — именно потому, что всё в ней слишком узнаваемо.

Наконец-то живая, честная проза — и с такой озвучкой, ммм… Не знаю, как у кого, а для меня современная литература — это не про сюжет, не про убийства и заговоры, а про ту самую интонацию, в которой узнаешь что-то очень личное. И если уж искать достойные образцы, то эта книга — точно один из них. Здесь нет сюжета как цели, зато есть точность, ирония, свежесть мысли. Автор словно пишет не текст, а выковыривает внутренности — и делает это нарочито неровно, дерзко, живо.

Этот текст нельзя слушать вполуха. Он требует внимания, зато отплачивает сторицей. Особенно в озвучке Клюквина: голос так лег в интонацию автора, что местами казалось — это его автобиография, и он сам её начитывает. Абсолютное попадание. Впечатление — будто Клюквин не читает, а живёт в этом тексте.

Мне не совсем понятно, какие могут быть ожидания от такого рода… кхм… «произведения».
Мне кажется очевидным (даже без прослушивания этого «шедевра»), что автор вложил в его создание немногим больше сил, чем вы в написание этого комментария.

Изначально «Дон Кихот» Сервантеса — это памфлет, прямая пародия на вычурные, велеречивые и по сегодняшним меркам совершенно нечитабельные рыцарские романы, которые заполонили тогдашнюю литературу. Реалии сменились, сами эти тексты ушли в небытие, и вместе с ними исчез контекст: теперь в «Дон Кихоте» видят трагического идеалиста, борца за принципы, а не повод для смеха. Так сатира на массовую графоманию стала историей о человеке с великой душой.

Выдающийся шедевр французской литературы! Половина текста написана по-французски, герои мыслят по-французски, говорят по-французски, страдают и воюют — тоже по-французски. Не до конца понимаю, почему это считается вершиной русской культуры, если все там отчаянно пытаются быть французами.

Иногда молчишь-молчишь, а потом вот — прорвало. Накопилось, что ж поделаешь. Надеюсь, Вольтер где-то там это ценит и хихикает в парике.

Не понимаю, почему эта книга считается классикой. По сути, это развлекательный детектив с элементами абсурда и сатиры. Но при всём уважении к автору, «Клуб самоубийц» — это не великая книга, просто элегантная.

Вольтер писал «Орлеанскую деву» как пародию, но в какой-то момент слишком увлёкся — и пародия стала странным гимном. Насмешка вышла из-под контроля. Получилась великая пошлость с отблеском гениальности.

На мой взгляд, это одна из самых недооценённых книг Воннегута. Не такая эффектная, как «Бойня номер пять», не такая гротескная, как «Колыбель для кошки», но, пожалуй, самая тихая и беспощадная. Это не роман о войне — это роман о человеке, которого перестали спрашивать, кто он. Его просто стали ненавидеть.

Говард Кемпбэлл — человек, говорящий чужими словами, по заданию, по долгу, без веры в то, что его поймут. Он делает то, что считают злом, ради того, что считают добром — и остаётся один. Его жизнь становится вопросом, на который никто не хочет отвечать. Потому что удобнее, когда всё уже ясно. Когда маска важнее лица.

Воннегут задаёт страшный и до конца неразрешимый вопрос: что важнее — кем ты был на самом деле, или кем ты казался другим? Можно ли спасать, если твоё спасение никто не заметит? И есть ли смысл быть правым, если правда больше никому не нужна?

Поразительная оперативность. Уверена, на 99% сайтов — никто бы внимание не обратил.

Неплохой рассказ. Жаль обложка отрезана кое-как… Ну, это мелочи, конечно )