Из писем дедушки я узнала больше, чем из учебников по истории и психологии.

Мы утратили ряд навыков язычников. Они любого незнакомца за человека не разу не держали по умолчанию.и знали как доказать что это человек и по каким признакам палится разная нечисть принявшая облик человека. А герой наивно беспечен. Платит конечно не за учтивость. Учтиво проигнорить и послать не сложно. Герой опять же забыв архаику не знает что приветствие не учтивость. А включение в свой круг

Самая яркая из прочитанных в далёком детстве историй Брэдбери. Холодом веет от ветиверово-специевых просторов вельда, тоска и безысходность дышит знойным маревом. Золотисто-терракотовые дали заливает тревога и всё становится свинцово-серым, чужеродным.
Нда, пожалуй, лет через дцать этот рассказ можно будет перенести из раздела фантастики в триллеры. Ибо существование такой комнаты перестанет быть милой выдумкой. И если в детстве основной линией моих переживаний было непонимание вяло-слабых родителей и ужас перед их детьми, то сейчас подумалось, что я и сама бы прикупила себе такую вот игрушку. Не умный дом, нет, тут я люблю сама, но — иметь возможность распахнуть дверь и, замерев на пороге, шагнуть в свой мир, плотно закрыв за собой реальность на пару часов.
Здесь море шёлком искрится на солнце, тёплая галька, небо бездонно и нет людей. Это прекрасно! Так прекрасно, что раскидала бы для достоверности десяток огрызков кукурузы, банки из-под пива и окурки.
Этот мир — мой, опасность в том, что и я стану — его.
Не знаю, где бы искала силы ограничиваться, условно говоря, двумя часами. Чтоб себя за капюшон и к двери, а следом, к примеру, перебирает ножками малыш единорога, тычась носом под колено, Гендальф сидит у костра, задумчиво глядя в огонь или Горбаш согласился сделать со мной кружок другой над лесом…
Комната расцветаюших мечтаний, спасение от безумия или… кандалы разума.
Озвучено великолепно, звуковой фон, манера чтения, некоторая отстранённость — гармонично сплелись с моими ощущениями, благодарю!

Историк Василий Ключевский заметил: «Почти все дворянские роды, возвысившиеся при Петре и Екатерине, выродились. Из них род Толстых — исключение. Этот род проявил особенную живучесть». И это правда: только у Фёдора Ивановича Толстого было пять сестёр и два брата и выделиться на фоне многочисленной родни было весьма затруднительно. Но Фёдору Ивановичу это удалось. До того момента, как прогремело имя его двоюродного племянника Льва Николаевича, в России был только один Толстой, о котором говорили: «Тот самый». Иногда правда добавляли прозвища: Алеут, Цыган, Татуированный дьявол, но более удачным оказалось — Американец.
Долгое время считалось, что местом рождения Фёдора Толстого была усадьба его матери в сельце Никольском в Кологривском уезде Костромской губернии. Однако директор Центрального государственного исторического архива Е. Г. Болдина обнаружила в фондах архива справку из Московской духовной консистории, в которой указано, что граф родился в Москве.
Фёдор Иванович был личностью яркой. Он водил дружбу с Жуковским, Пушкиным, Вяземским, Грибоедовым. Именно Толстой ввёл Пушкина в семью Гончаровых. Отношения «Американца» с Пушкиным нельзя назвать простыми. Как-то Пушкин уличил Толстого в нечестной игре, граф не забыл обиды и во время ссылки Пушкина распустил слух, что того высекли в Тайной канцелярии. Всё шло к дуэли, но по воли судьбы ограничились лишь меткими взаимными эпиграммами. Пушкин в ссылке писал:
«В жизни мрачной и презренной
Был он долго погружён.
Долго все концы вселенной
Осквернял развратом он.
Но исправясь понемногу,
Он загладил свой позор.
И теперь он, слава Богу,
Только что картёжный вор».

Толстой ответил следующими строками:
«Сатиры нравственной язвительное жало
С пасквильной клеветой не сходствует нимало.
В восторге подлых чувств ты, Чушкин, то забыл,
Презренным чту тебя, ничтожным, сколько чтил.
Примером ты рази, а не стихом пороки
И вспомни, милый друг, что у тебя есть щёки».

Фёдор Толстой был выведен Пушкиным в романе «Евгений Онегин» в роли Зарецкого — секунданта Ленского. «Ночной разбойник, дуэлист» из монолога Репетилова в «Горе от ума» Грибоедова — также списан с Толстого. Наконец Лев Николаевич Толстой нескольких своих героев «списал» с «Американца». Долохов в «Войне и мире»; граф Турбин в рассказе «Два гусара» — прототипом этих героев был Фёдор Толстой.
Лев Толстой писал о нём так: «Помню он подъехал на почтовых в коляске, вошёл к отцу в кабинет и потребовал, чтобы ему принесли особенный сухой французский хлеб; он другого не ел. Помню его прекрасное лицо: бронзовое, бритое, с густыми белыми бакенбардами до углов рта и такие же белые кучерявые волосы. Многое хотелось бы рассказать про этого необыкновенного, преступного и привлекательного человека».
Последние годы жизни Толстой-Американец провёл как православный христианин, много молился и посещал церковь. Скончался после непродолжительной болезни в своём московском особняке в присутствии своей жены Авдотьи и единственной пережившей его дочери Прасковьи. Перед смертью он несколько часов исповедовался священнику. Ему было, что вспомнить в свой смертный час.
О нём слагали легенды и при жизни, и потом, когда на Ваганьковском кладбище появился обелиск с надписью: «Под сим памятником положено тело графа Фёдора Ивановича Толстого, скончавшегося 24 декабря 1864 года на 65 году жизни в 11 часов утра». В надписи были переставлены цифры. На самом деле граф скончался не в 1864 году, а в 1846. Намеренно ли была допущена ошибка? Поди теперь узнай! (Источник: Константин Кудряшов, «Аргументы и факты»).
В заключении хочу выразить благодарность автору Олегу Эсгатовичу Хафизову за такую интересную и познавательную книгу, а также Елене Вячеславовне Хафизовой за отличное прочтение текста.

ну тут, что Паисий Святогорец, что любой другой вынужден использовать т.н. «термин», так как понятно-что в любом явлении можно всегда разобраться не полностью, а слабый уровень постижения часто зависит не только от низкой мотивации(равнодушие), но часто от банальной нехватки ресурсов мышления… явлений то и процессов ого го! поэтому любой кто будет предупреждать об опасности-вынужден придумать какое то общее слово. хотя в большинстве случаев, когда речь идет об обществе и личности-то религиозная терминология до сих пор на порядок удобнее научной-одной фразой «это не от бога» можно заменить 10 к страниц сложного текста описывающего вредную идеологию.
с Логосом мне конечно на порядок сложнее-хотя в целом я его понимаю-так как он не чисто религиозный, им активно интересуются как писатели так и философы(от античных языческих до Ильина). мне кажется это не очень то аналитика(хотя сам термин аналитика размытый) это про метод постижения который доступен всем-и почему то работает там где рациональные не работают. а таких сфер как не странно много.

Это замечательно, что Вы с Еленой стали выкладывать свои произведения на этом сайте — обретение удивительное, подарок всей многочисленной аудитории слушателей. Спасибо. Ваши работы — искусство!

Стихи удивительные!!! Спасибо. В «избранном». Какая экспрессия за счёт метонимических преобразований как импликативных, когда одни смыслы выходят на передний план, в ядерную зону, а другие отступают на задний план, в зону периферии — принцип взаимопроникновения объектов и действие разворачивается внутри одного денотативного пространства. Обязательно прочту всё.

Елена вы сами попробуйте на телефоне это прочитать?