Спасибо за поддержку, Саt Tom! Вначале эта рубрика тоже присутствовала в описании, потом я попросила модераторов ее убрать. Но, думаю, романтическую повесть Шамиссо, тоже прочитанную мною, akniga.org/shamisso-adelbert-udivitelnaya-istoriya-petera-shlemilya вполне можно отнести к этому жанру.
От души благодарю Вас, Саt Tom! Как раз в июне читала в книге «Морбакка» об этой истории. Думаю, это постоянно ломавшиеся по ночам детские кроватки, работы столяра из Аскерсбю, смогли так повредить маленькой Сельме.
Отклик Елены Шуваловой доказывает мне, что мы делаем нужное для многих, необходимое дело, и результаты его могут быть насколько угодно отсрочены во времени — они несомненны.
Дорогая Елена, благодарю Вас! Ваш отклик доказывает мне, что мы делаем нужное для многих, необходимое дело, и результаты его могут быть насколько угодно отсрочены во времени — они несомненны.
Некоторые обстоятельства сближают образы графа Феодора Толстого и унтер-офицера Вестблада из рассказа Сельмы Лагерлёф «Событие в Хальстанесе» akniga.org/lagerlef-selma-sobytie-v-halstanese
«Судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».
Призрак колдуна-мстителя проникает в закрытую на задвижку комнату, с руками красными от крови, которой только суждено пролиться.
«Поддавшись страху, полковник весь дрожал и обливался холодным потом. Он увидел, как судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».
Из авторского описания аудиокниги akniga.org/hafizov-oleg-duelist-4 о графе Феодоре Толстом: «По возвращении в Москву Ордынский сходится с Американцем и участвует в его преступных похождениях. Цыгане, дуэли, игорные притоны… Но вот приходит время расплатиться по счетам. И водевиль жизни Толстого-Американца превращается в античную трагедию».
«Господь» — это не слово, а Слово — это Бог.
Призрак колдуна-мстителя проникает в закрытую на задвижку комнату, с руками красными от крови, которой только суждено пролиться.
«Поддавшись страху, полковник весь дрожал и обливался холодным потом. Он увидел, как судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».
Опечатка в последней фразе скопированной цитаты: «Только людям, стоящим выше жизни, над нами, — гениальным ученым, пророкам, сновидцам, блаженным, юродивым и поэтам — иногда удается уловить в жизненной суматохе острым и вдохновенным взором начало гармоничного узора и предсказать его конец».
Я бы даже сказала: это повесть совсЕм не о материнской любви, потому что она часто бывает изуверской – то есть любовь к СВОЕМУ во вред всем чужим. Героиня сказки «Подменыш» поднимается до настоящей христианской Любви – любви к Добру. Об этом говорит Христос в малопонятных большинству словах: «Кто любит сына или дочь паче Меня, тот недостоин Меня» (Мф 10:37).
Я бы даже сказала: это повесть совсЕм не о материнской любви, потому что она часто бывает изуверской – то есть любовь к СВОЕМУ во вред всем чужим.
Героиня сказки «Подменыш» поднимается до настоящей христианской Любви – любви к самому Добру. Об этом говорит Христос в малопонятных большинству словах: «Кто любит сына или дочь паче Меня, тот недостоин Меня» (Мф 10:37).
Тот же образ божественного ткачества встречаем в рассказе А. И. Куприна «Искушение»: «Вот мы с вами коснулись случая и судьбы. Охотно соглашусь с вами: случай бестолков, капризен, слеп, бесцелен, попросту глуп. Но над жизнью, то есть над миллионами сцепившихся случаев, господствует — я в этом твердо уверен — непреложный закон. Все проходит и опять возвращается, рождается из малого, из ничего, разгорается, мучит, радует, доходит до вершины и падает вниз, и опять приходит, и опять, и опять, точно обвиваясь спирально вокруг бега времени. А этот спиральный путь, сделав в свою очередь многолетний оборот, возвращается назад и проходит над прежним местом и делает новый завиток — спираль спиралей… И так без конца.
Вы, конечно, возразите мне, что если бы этот закон на самом деле существовал, — люди давным-давно открыли бы его и читали бы будущее, как по какой-нибудь картограмме. Нет, не то. Мы, люди, знаете ли, похожи на ткачей, посаженных вплотную около бесконечно длинной и бесконечно широкой основы. Какие-то краски перед глазами, цветочки, лазурь, пурпур, зелень, и все это бежит, бежит и уходит… но рисунка, по близости расстояния, нам не разобрать. Только людям, стоящим выше жизни, над нами, — гениальным ученым, пророкам, сновидцам, блаженным, юродивым и поэта! М иногда удается уловить в жизненной суматохе острым и вдохновенным взором начало гармоничного узора и предсказать его конец».
«Судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».
«Поддавшись страху, полковник весь дрожал и обливался холодным потом. Он увидел, как судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».
Призрак колдуна-мстителя проникает в закрытую на задвижку комнату, с руками красными от крови, которой только суждено пролиться.
«Поддавшись страху, полковник весь дрожал и обливался холодным потом. Он увидел, как судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».
Куприн написал рассказ «Искушение» в 1910 году.
Героиня сказки «Подменыш» поднимается до настоящей христианской Любви – любви к самому Добру. Об этом говорит Христос в малопонятных большинству словах: «Кто любит сына или дочь паче Меня, тот недостоин Меня» (Мф 10:37).
Вы, конечно, возразите мне, что если бы этот закон на самом деле существовал, — люди давным-давно открыли бы его и читали бы будущее, как по какой-нибудь картограмме. Нет, не то. Мы, люди, знаете ли, похожи на ткачей, посаженных вплотную около бесконечно длинной и бесконечно широкой основы. Какие-то краски перед глазами, цветочки, лазурь, пурпур, зелень, и все это бежит, бежит и уходит… но рисунка, по близости расстояния, нам не разобрать. Только людям, стоящим выше жизни, над нами, — гениальным ученым, пророкам, сновидцам, блаженным, юродивым и поэта! М иногда удается уловить в жизненной суматохе острым и вдохновенным взором начало гармоничного узора и предсказать его конец».
9-62 Царь Димитрий Иоаннович
63-99 Дело княжны Дарагановой
100-115 Александр Первый и старец Феодор Кузьмич