Черномырдин Виктор – Время выбрало нас

Говорю безо всяких – спад экономики ещё не полностью пошёл на подъём.

"… никогда такого не было и вот опять!.." (черномырдинизмы, из лучшего) )))

Краткое содержание книги в комментариях.
Опять же, удобно.
И так бы не слушал, а уж теперь по любому )) (ну вот, почти по Степанычу)

Я не понимаю как не стыдно еще и книгиписать
Наделали дел и сидите по тихому жуй нахапанное.нет надо тем кто молодежь еще и мозги зас… ть

Печальна и неказиста судьба Черномырдина. Заставили вступить в партию, принудили стать инструктором горкома КПСС, насильно избрали в ЦК КПСС.
Узники ГУЛАГА плачут от жалости…

А мне кажется, это пассионарий нашего общества, при всей неграмиотности моего суждения. Миллионы идиотов сжигали за «земля круглая». Миллионы идиотов так и живут, обсуждая одного. Вообще это время жаль. Хотели по маленькому, но обосрались.

Книга выдающегося государственного деятеля, который не мог без мата связать и нескольких слов

Ну-с если «живой, меткий, подлинно народный» сохранён… — послушаю! Почему -то эти три эпитета вкупе мне сразу напомнили придуманный Сорокиным и описанный в нескольких произведениях танец ансамбля песни и пляски)))…

В связи с его 125-летием вспомнил прямого предшественника языковеда Черномырдина — знаменитого полярного исследователя, дважды героя Панина

У нас был студент из производственников, шедших по квоте вне конкурса — лишь бы не двойка на вступительных экзаменах. В армии он охранял на Кавказе памятник Ермолову, который регулярно взрывали, поэтому наш будущий студент-недоумок на службе в армии сильно нервничал. На всех семинарах, что на русском, что на немецком, он говорил так, например: «Ich.ля bin.ля ...» и далее по тексту — это связующее «ля» (как мат у Черномырдина) у него было постоянно и именно через почти каждое слово, просто как на выдохе, он его просто и вообще не замечал, когда он нервничал на семинарах, а нервничал он постоянно, потому что ничего не знал. Телефонов тогда не было, а записать его на диктофон то ли не удосужились, то ли он не понял, не поверил или не услышал в своей речи этого ля-выдоха. Смеялись мы над ним, естественно. Характер у него был не очень, поэтому смеялись не только за одно это слово, правда, повторенное много тысяч раз. Тогда я ещё не слышал о Черномырдине и не знал, что мат может быть вплетён в речь не то, чтобы органично, а как её неотъемлемая часть. Потому Черномырдин и становился косноязычен, когда ему изредка приходилось говорить без русско-связующих слов. Он был не что наш студент и, очевидно, употреблял весь спектр, а не только лякал. Все интеллигентные препы 4 года только поднимали брови, и только один плохой преп раз сказал ему возмущённо: «Что Вы материтесь?!» К чему приводит попустительство: дело это было на 3-м уже, кажется, курсе, и студэнт удивился и, кажется, чуть ли не обиделся на препа — он же проучился к тому времени уже пару лет и сдавал экзамены, и не все обязательно на тройки — могли быть, наверняка, и четвёрки, даже от тех же сердобольных старушек немок-евреек (трояки у нас ставили редко и только в таких тяжёлых случаях, а двойки — практически никогда: на 50 человек за 4 года на всех всего не более 5 штук! — как ЧП). Он ещё и права покачивал, особенно перед немками: что это Вы мне всё трёхи да трояки? Вы что, тупые — столько лет бьётесь, учите, а толку? Понять, что его заслуженная оценка — 2 — он не мог, да ему и не говорили — в драку бы полез. А друзей у него не было, чтоб откровенно ему сказать. Был у него один (полуприятель?), с которым они, видимо, несколько лет до того пытались поступить на престижный факультет, но он был старостой и потом пытался попасть в КГБ, так что настоящим другом он ему не был — так, корешились против всех.
Все препы после первого ля-выступления старались такого студиозуса больше ни о чём не спрашивать. Жалко было только бедных препш-немок, т.е. по немецкому языку — им приходилось в порядке очерёдности регулярно выслушивать его. Ну, и нам, изучавшим вместе с ним немецкий в нашей небольшой, о 5-6 головах, группе.
После института он пошёл работать в одну внешнеторговую организацию и мы пересекались по работе в банке. От него в банк ко мне приходили документы на экспорт такого товара как «шкуры козлины» — орфография соблюдена. Я пытался узнать у него, что это такое, но не смог, я, кажется, даже в интернете пытался осмотреть, что же это такое. В аккредитивах важно было полное соответствие в каждой букве, поэтому это точно была не опечатка.
Не знаете ли Вы, случайно, что это?
П.С. Я — тугодум, и, только что, мне пришла мысль, что, видимо и возможно, есть одно, приходящее мне только сейчас, через 30 с лишним лет!, объяснение, что в контракт вкралась опечатка, её не заметили, и пришлось потом в экспортных документах повторять её и писать точно так же, как в контракте и условиях аккредитива. Другого разумного объяснения я (пока?) не нахожу.
Надо сказать, что в этом аккредитиве, против обычных правил, было специально оговорено разрешение на приём документов на русском языке. Собственно, весь интерес для меня был в сочетании нашего бывшего студента-дуба, Сельхозпромэкспорта с таким своим экспортным товаром и «шкуры козлины», что звучало для меня как немного мистическое ругательство, ведь слово «козлина» есть в русском языке и термин «шкуры козлины» (их была не одна, а много) вполне мог существовать, хотя такое сочетание и похоже больше на оскорбление. До сих пор улыбаюсь, когда об этом вспоминаю, а в первые лет 10 смеялся, когда об этом рассказывал. Пикантность была и в том, что спрашивал об этом я бывшего одногруппника аккуратно: он был старше нас лет на десять с гаком, туп и обидчив, и легко мог принять расспрос в лоб, открытым текстом, за оскорбление: «Что за чушь вы там пишете в документации, шедшей на экспорт?» Лицо страны же, а я был патриотом.
Лицом этот студент (русский и с такой же русской и простой фамилией и смуглой кожей) был вылитый Даниэль Ортега.