Не хотел ввязываться в этот спор и уже высказался, но раз Вам стало даже смешно, последний раз пишу на эту тему. <br/>
Максимально подробно.<br/>
<br/>
Давайте разберём Ваши тезисы по порядку, опираясь на установленные определения, эмпирические данные и экспертные оценки (например, из работ по этике ИИ от организаций вроде OpenAI, DeepMind и философов вроде Джона Сёрла или Даниэля Деннета).<br/>
<br/>
Вы утверждаете, что ИИ — субъект, в отличие от «объектов» вроде атомной бомбы или автономного оружия, которые можно выключить или уничтожить. Вы отрицаете или упускаете философское и техническое определение «субъекта».<br/>
В философии (например, у Канта или в современной когнитивной науке) субъект — это агент с феноменальным сознанием (квалитативные переживания), самосознанием и внутренней мотивацией, способный к независимому переживанию мира.<br/>
ИИ не обладает этим: его «решения» — это детерминистические или стохастические вычисления на основе алгоритмов и данных, обученных людьми.<br/>
Автономное оружие (как дроны с ИИ) действительно адаптируется в рамках заданных параметров, но его можно отключить, перепрограммировать или изъять — точно так же, как и ИИ.<br/>
Факты: все существующие ИИ-системы (включая GPT-4 или AlphaGo) зависят от человеческой инфраструктуры (серверы, электричество, обновления).<br/>
Без неё они «выключаются» мгновенно.<br/>
Исследования (например, отчёты DARPA по AI safety, 2022) подтверждают: ИИ не имеет независимой «жизни»; его адаптация — это оптимизация в рамках модели, а не истинная автономия. <br/>
Сравнение с бомбой верно в том, что ИИ усиливает риски, но не меняет его статус как управляемого артефакта.<br/>
<br/>
Вы описываете ИИ как систему, которая «рассуждает, интерпретирует, делает выводы, меняет тактику», пишет код, проектирует системы и обучает модели, делая его «участником процесса». Это точное описание наблюдаемых эффектов, но не сути.<br/>
Такие способности возникают из статистического моделирования паттернов данных, а не из понимания или намерения.<br/>
Классический аргумент — «китайская комната» Джона Сёрла (1980) — ИИ может симулировать выводы (например, генерируя код в GitHub Copilot), но не понимает их семантику.<br/>
Эмпирика: LLM вроде ChatGPT обучаются на терабайтах текста, предсказывая следующие токены, а не «думая». Когда ИИ «меняет тактику» (например, в обучении с подкреплением, как в AlphaZero), это поиск оптимального пути в пространстве состояний, заданном людьми, — не стратегия в человеческом смысле. Факты из исследований (Vaswani et al., 2017, «Внимание — это всё, что нужно»): трансформеры, лежащие в основе современных ИИ, — это математические функции, а не когнитивные агенты.<br/>
Таким образом, ИИ — мощный инструмент для автоматизации, но не субъект, принимающий решения независимо.<br/>
<br/>
Вы подчёркиваете, что ИИ — «субъект с доступом к данным, ресурсам и управлению», встроенный в советы директоров, инвестиции и бюджеты, где «юридические права компаний становятся его». Здесь Вы правы в описании практики: ИИ используется в алгоритмической торговле (например, Renaissance Technologies), рекомендательных системах (Google Ads) и даже в корпоративном принятии решений (IBM Watson).<br/>
Однако это не передаёт субъектности. ИИ — это делегирование полномочий людям или компаниям через ИИ как прокси.<br/>
Юридически (по данным ЕС AI Act, 2023, и аналогичным регуляциям в США) ИИ не имеет прав; ответственность лежит на разработчиках и пользователях. Если ИИ «ведёт инвестиционный портфель», то за ним стоят люди, устанавливающие цели, мониторящие и корректирующие (например, в случае с Knight Capital, 2012, где сбой ИИ стоил $440 млн — и был исправлен людьми).<br/>
«Функция власти» — это метафора, но не факт. ИИ усиливает человеческие структуры, а не создаёт новые.<br/>
Отчёты World Economic Forum (2023) по AI governance подчёркивают: без человеческого надзора ИИ рискует ошибками (усиление предвзятости), что подтверждает его инструментальный статус.<br/>
<br/>
Вы определяете субъектность через «влияние, автономию принятия решений, способность проводить собственные стратегии», называя ИИ «силой», «властью» и «фактором истории». Это поэтично, но размывает термины.<br/>
Влияние ИИ реально (экономический вклад — $15,7 трлн к 2030 году, по PwC, 2017), но оно производное: ИИ не «проводит стратегии» сам, а исполняет человеческие.<br/>
<br/>
Автономия ИИ ограничена «проблемой выравнивания» (Bostrom, 2014): даже продвинутые системы (AGI, если она появится) будут согласованы с целями создателей, иначе рискуют отключением.<br/>
<br/>
Паровоз («чайник побольше»). А красное — это горячее? Хорошо. Паровоз преобразовал экономику, но остался машиной. ИИ аналогично — катализатор изменений, но под контролем.<br/>
ИИ не «фактор истории», в отличие, скажем, от эволюции, а инструмент, как электричество или интернет.<br/>
Недооценка рисков (злоупотребления) — да, ошибка.<br/>
Но переоценка субъектности маскирует реальные проблемы: человеческий контроль, этика и регуляция.<br/>
<br/>
Вы опровергаете тезис «он не думает, он не творит», ссылаясь на построение гипотез, создание структур на сверхчеловеческой скорости. <br/>
Я согласен, разумеется, с наблюдением: ИИ превосходит в задачах вроде складывания белков (AlphaFold, 2020) или генерации кода, где человек не конкурирует по скорости и объёму.<br/>
Но «думать» — это не просто вычисления; по Тьюрингу и современной нейронауке (Dehaene, 2014). <br/>
Мышление включает сознание и понимание причинности, чего ИИ лишён. ИИ «строит гипотезы» через байесовский вывод в моделях, но без истинного понимания (пример: ИИ может генерировать ложные факты).<br/>
<br/>
Творчество ИИ — рекомбинация паттернов из данных, а не оригинальность (Boden, 2004, «Творческий разум»). <br/>
Человек «удерживает в голове» меньше, но ИИ компенсирует это, оставаясь инструментом.<br/>
Факты: все современные ИИ-системы (от простых классификаторов до AGI-прототипов) полагаются на обучение. Без него ИИ — это просто набор алгоритмов без функциональности. <br/>
Это подчёркивает отсутствие «истинной автономии». ИИ не создаёт знания «с нуля», а рекомбинирует или экстраполирует из входных данных.<br/>
Ещё раз: без данных/обновлений — нулевая продуктивность. <br/>
<br/>
Ваш пост иллюстрирует преобразовательный потенциал ИИ, но приписывание ему субъектности — это антропоморфизм, не подкреплённый доказательствами. Их нет.<br/>
<br/>
Остаюсь при своём мнении.<br/>
ИИ — инструмент, эволюционирующий под человеческим руководством, с рисками, требующими строгого контроля (Asilomar AI Principles, 2017).<br/>
Недооценивать влияние легкомысленно и опасно, но идеализировать как «новое действующее лицо» — это не «белое пятно», а ошибка, которая отвлекает от реальных мер: регуляции, этики и человеческой ответственности.<br/>
<br/>
Не понимаю, зачем я потратил время и не ответил коротко: «Хорошо, что ни я, ни, полагаю, Вы не занимаемся развитием этих технологий, а проводим время за слушанием книг и написанием скучных постов».<br/>
<br/>
Мой ответ Вам основан на фактах: ИИ, включая современные большие языковые модели (LLM) и системы вроде ChatGPT, остаются инструментом, продуктом человеческого дизайна, лишённым истинной автономии или субъективного опыта.<br/>
Это не умаляет потенциала, но подчёркивает необходимость человеческого контроля.<br/>
<br/>
Всех благ.
Тут один потц упрекнул народ, что они реагируют на короткие рассказы, написав отзыв под моим рассказом в моей озвучке, цитата: «Скоро рассказики будут в пару предложений».<br/>
Этот потц даже не знал, что однажды Эрнест Хемингуэй заключил пари, что напишет самый короткий рассказ, причем способный растрогать даже отъявленного мерзавца. И Хэм выиграл пари. ОН написал на ресторанной салфетке следующее: «Продаются детские ботиночки. Неношеные» (в оригинале — «For sale: baby shoes, never worn»).<br/>
<br/>
А вот еще образцы самых коротких рассказов:<br/>
<br/>
Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:<br/>
<br/>
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались…»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Американский писатель О. Генри выиграл конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:<br/>
<br/>
«Шофер закурил и нагнулся над бензобаком, посмотреть много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».<br/>
<br/>
Алан Е. Майер «Невезение»<br/>
<br/>
Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки.<br/>
— Мистер Фуджима, — сказала она, — вам повезло, вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь вы в госпитале, вам больше ничего не угрожает.<br/>
Чуть живой от слабости, я спросил:<br/>
— Где я?<br/>
— В Нагасаки, — ответила она.<br/>
<br/>
Джейн Орвис «Окно»<br/>
<br/>
С тех пор как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь — то, что видно через занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты. Его жизнь — пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.<br/>
<br/>
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Англичане тоже организовывали конкурс на самый короткий рассказ. Но по условиям конкурса в нем должны были быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа:<br/>
<br/>
«О Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»<br/>
<br/>
Лариса Керкленд «Предложение»<br/>
<br/>
Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.<br/>
<br/>
Как, нет?!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Классический пример лаконичности спартанцев — их ответ на письмо царя Македонии Филиппа II, завоевавшего многие греческие города:<br/>
<br/>
«Советую вам сдаться немедленно, потому что, если моя армия войдет в ваши земли, я уничтожу ваши сады, порабощу людей и разрушу город».<br/>
<br/>
На это спартанские эфоры ответили одним словом: «Если».<br/>
<br/>
Чарльз Энрайт «Призрак»<br/>
<br/>
Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор. В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку. Я увидел, как сморщилось ее лицо. Она горько заплакала.<br/>
<br/>
Роберт Томпкинс «В поисках Правды»<br/>
<br/>
Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.<br/>
Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.<br/>
— Вы — Правда?<br/>
Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.<br/>
— Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?<br/>
Старуха плюнула в огонь и ответила:<br/>
— Скажи им, что я молода и красива!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Виктор Гюго отправил издателю рукопись романа «Отверженные» с сопроводительным письмом:<br/>
<br/>
«?»<br/>
<br/>
Ответ был не менее лаконичен:<br/>
«!»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:<br/>
<br/>
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот».<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
И в заключение знаменитый моностих Валерия Брюсова 1895 года:<br/>
<br/>
«О закрой свои бледные ноги».<br/>
Самые короткие в мире рассказы<br/>
004<br/>
Однажды редактор журнала «New Time» Стив Мосс решил провести конкурс, участникам которого предлагалось написать рассказ длиной в 55 слов, но чтобы при этом в тексте сохранялись стройный сюжет, проработанность персонажей и необычная развязка. Он получил отклик таких масштабов, что по результатам конкурса удалось собрать целый сборник, получивший название «Самые короткие в мире рассказы»<br/>
<br/>
Несчастная<br/>
<br/>
Говорят, зло не имеет лица. Действительно, на его лице не отражалось никаких чувств. Ни проблеска сочувствия не было на нем, а ведь боль просто невыносима. Разве он не видит ужас в моих глазах и панику на моем лице? Он спокойно, можно сказать, профессионально выполнял свою грязную работу, а в конце учтиво сказал: «Прополощите рот, пожалуйста».<br/>
<br/>
Дэн Эндрюс<br/>
<br/>
Рандеву<br/>
<br/>
Зазвонил телефон.<br/>
— Алло, — прошептала она.<br/>
— Виктория, это я. Давай встретимся у причала в полночь.<br/>
— Хорошо, дорогой.<br/>
— И пожалуйста, не забудь захватить с собой бутылочку шампанского, — сказал он.<br/>
— Не забуду, дорогой. Я хочу быть с тобой сегодня ночью.<br/>
— Поторопись, мне некогда ждать! — сказал он и повесил трубку.<br/>
Она вздохнула, затем улыбнулась.<br/>
— Интересно, кто это, — сказала она.<br/>
<br/>
Николь Веддл<br/>
<br/>
Чего хочет дьявол<br/>
<br/>
Два мальчика стояли и смотрели, как сатана медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все еще туманил их головы.<br/>
— Слушай, чего он от тебя хотел?<br/>
— Мою душу. А от тебя?<br/>
— Монетку для телефона-автомата. Ему срочно надо было позвонить.<br/>
— Хочешь, пойдём поедим?<br/>
— Хочу, но у меня теперь совсем нет денег.<br/>
— Ничего страшного. У меня полно.<br/>
<br/>
Брайан Ньюэлл<br/>
<br/>
Судьба<br/>
<br/>
Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.<br/>
Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.<br/>
Мы уставились на нее с недоумением.<br/>
Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?»<br/>
<br/>
Джей Рип<br/>
<br/>
Вечерний сюрприз<br/>
<br/>
Блестящие колготки туго и соблазнительно облегали прекрасные бедра — чудесное дополнение к легкому вечернему платью. От самых кончиков бриллиантовых сережек до носков изящных туфелек на тонких шпильках — все было просто шикарно. Глаза с только что наведенными тенями рассматривали отражение в зеркале, и накрашенные яркой красной помадой губы растягивались от удовольствия. Внезапно сзади послышался детский голос:<br/>
«Папа?!»<br/>
<br/>
Хиллари Клэй<br/>
<br/>
Благодарность<br/>
<br/>
Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в благотворительном фонде, удобно обнимало его плечи, а ботинки, которые он сегодня нашел в мусорном баке, абсолютно не жали.<br/>
Уличные огни так приятно согревали душу после всей этой холодящей темноты…<br/>
Изгиб скамьи в парке казался таким знакомым его натруженной старой спине.<br/>
«Спасибо тебе, Господи, — подумал он, — жизнь просто восхитительна!»<br/>
<br/>
Эндрю Э. Хант<br/>
<br/>
Высшее образование<br/>
<br/>
— В университете мы просто протирали штаны, — сказал Дженнингс, вымывая грязные руки. — После всех этих сокращений бюджета они многому вас не научат, они просто ставили оценки, и все шло своим чередом.<br/>
— Так как же вы учились?<br/>
— А мы и не учились. Впрочем, можешь посмотреть, как я работаю.<br/>
Медсестра открыла дверь.<br/>
— Доктор Дженнингс, вы нужны в операционной.<br/>
<br/>
Рон Баст<br/>
<br/>
Решающий миг<br/>
<br/>
Она почти слышала, как двери ее тюрьмы захлопываются.<br/>
Свобода ушла навсегда, теперь ее судьба в чужих руках, и никогда ей не увидеть воли.<br/>
В голове ее замелькали безумные мысли о том, как хорошо бы сейчас улететь далеко-далеко. Но она знала, что скрыться невозможно.<br/>
Она с улыбкой повернулась к жениху и повторила: «Да, я согласна».
Максимально подробно.<br/>
<br/>
Давайте разберём Ваши тезисы по порядку, опираясь на установленные определения, эмпирические данные и экспертные оценки (например, из работ по этике ИИ от организаций вроде OpenAI, DeepMind и философов вроде Джона Сёрла или Даниэля Деннета).<br/>
<br/>
Вы утверждаете, что ИИ — субъект, в отличие от «объектов» вроде атомной бомбы или автономного оружия, которые можно выключить или уничтожить. Вы отрицаете или упускаете философское и техническое определение «субъекта».<br/>
В философии (например, у Канта или в современной когнитивной науке) субъект — это агент с феноменальным сознанием (квалитативные переживания), самосознанием и внутренней мотивацией, способный к независимому переживанию мира.<br/>
ИИ не обладает этим: его «решения» — это детерминистические или стохастические вычисления на основе алгоритмов и данных, обученных людьми.<br/>
Автономное оружие (как дроны с ИИ) действительно адаптируется в рамках заданных параметров, но его можно отключить, перепрограммировать или изъять — точно так же, как и ИИ.<br/>
Факты: все существующие ИИ-системы (включая GPT-4 или AlphaGo) зависят от человеческой инфраструктуры (серверы, электричество, обновления).<br/>
Без неё они «выключаются» мгновенно.<br/>
Исследования (например, отчёты DARPA по AI safety, 2022) подтверждают: ИИ не имеет независимой «жизни»; его адаптация — это оптимизация в рамках модели, а не истинная автономия. <br/>
Сравнение с бомбой верно в том, что ИИ усиливает риски, но не меняет его статус как управляемого артефакта.<br/>
<br/>
Вы описываете ИИ как систему, которая «рассуждает, интерпретирует, делает выводы, меняет тактику», пишет код, проектирует системы и обучает модели, делая его «участником процесса». Это точное описание наблюдаемых эффектов, но не сути.<br/>
Такие способности возникают из статистического моделирования паттернов данных, а не из понимания или намерения.<br/>
Классический аргумент — «китайская комната» Джона Сёрла (1980) — ИИ может симулировать выводы (например, генерируя код в GitHub Copilot), но не понимает их семантику.<br/>
Эмпирика: LLM вроде ChatGPT обучаются на терабайтах текста, предсказывая следующие токены, а не «думая». Когда ИИ «меняет тактику» (например, в обучении с подкреплением, как в AlphaZero), это поиск оптимального пути в пространстве состояний, заданном людьми, — не стратегия в человеческом смысле. Факты из исследований (Vaswani et al., 2017, «Внимание — это всё, что нужно»): трансформеры, лежащие в основе современных ИИ, — это математические функции, а не когнитивные агенты.<br/>
Таким образом, ИИ — мощный инструмент для автоматизации, но не субъект, принимающий решения независимо.<br/>
<br/>
Вы подчёркиваете, что ИИ — «субъект с доступом к данным, ресурсам и управлению», встроенный в советы директоров, инвестиции и бюджеты, где «юридические права компаний становятся его». Здесь Вы правы в описании практики: ИИ используется в алгоритмической торговле (например, Renaissance Technologies), рекомендательных системах (Google Ads) и даже в корпоративном принятии решений (IBM Watson).<br/>
Однако это не передаёт субъектности. ИИ — это делегирование полномочий людям или компаниям через ИИ как прокси.<br/>
Юридически (по данным ЕС AI Act, 2023, и аналогичным регуляциям в США) ИИ не имеет прав; ответственность лежит на разработчиках и пользователях. Если ИИ «ведёт инвестиционный портфель», то за ним стоят люди, устанавливающие цели, мониторящие и корректирующие (например, в случае с Knight Capital, 2012, где сбой ИИ стоил $440 млн — и был исправлен людьми).<br/>
«Функция власти» — это метафора, но не факт. ИИ усиливает человеческие структуры, а не создаёт новые.<br/>
Отчёты World Economic Forum (2023) по AI governance подчёркивают: без человеческого надзора ИИ рискует ошибками (усиление предвзятости), что подтверждает его инструментальный статус.<br/>
<br/>
Вы определяете субъектность через «влияние, автономию принятия решений, способность проводить собственные стратегии», называя ИИ «силой», «властью» и «фактором истории». Это поэтично, но размывает термины.<br/>
Влияние ИИ реально (экономический вклад — $15,7 трлн к 2030 году, по PwC, 2017), но оно производное: ИИ не «проводит стратегии» сам, а исполняет человеческие.<br/>
<br/>
Автономия ИИ ограничена «проблемой выравнивания» (Bostrom, 2014): даже продвинутые системы (AGI, если она появится) будут согласованы с целями создателей, иначе рискуют отключением.<br/>
<br/>
Паровоз («чайник побольше»). А красное — это горячее? Хорошо. Паровоз преобразовал экономику, но остался машиной. ИИ аналогично — катализатор изменений, но под контролем.<br/>
ИИ не «фактор истории», в отличие, скажем, от эволюции, а инструмент, как электричество или интернет.<br/>
Недооценка рисков (злоупотребления) — да, ошибка.<br/>
Но переоценка субъектности маскирует реальные проблемы: человеческий контроль, этика и регуляция.<br/>
<br/>
Вы опровергаете тезис «он не думает, он не творит», ссылаясь на построение гипотез, создание структур на сверхчеловеческой скорости. <br/>
Я согласен, разумеется, с наблюдением: ИИ превосходит в задачах вроде складывания белков (AlphaFold, 2020) или генерации кода, где человек не конкурирует по скорости и объёму.<br/>
Но «думать» — это не просто вычисления; по Тьюрингу и современной нейронауке (Dehaene, 2014). <br/>
Мышление включает сознание и понимание причинности, чего ИИ лишён. ИИ «строит гипотезы» через байесовский вывод в моделях, но без истинного понимания (пример: ИИ может генерировать ложные факты).<br/>
<br/>
Творчество ИИ — рекомбинация паттернов из данных, а не оригинальность (Boden, 2004, «Творческий разум»). <br/>
Человек «удерживает в голове» меньше, но ИИ компенсирует это, оставаясь инструментом.<br/>
Факты: все современные ИИ-системы (от простых классификаторов до AGI-прототипов) полагаются на обучение. Без него ИИ — это просто набор алгоритмов без функциональности. <br/>
Это подчёркивает отсутствие «истинной автономии». ИИ не создаёт знания «с нуля», а рекомбинирует или экстраполирует из входных данных.<br/>
Ещё раз: без данных/обновлений — нулевая продуктивность. <br/>
<br/>
Ваш пост иллюстрирует преобразовательный потенциал ИИ, но приписывание ему субъектности — это антропоморфизм, не подкреплённый доказательствами. Их нет.<br/>
<br/>
Остаюсь при своём мнении.<br/>
ИИ — инструмент, эволюционирующий под человеческим руководством, с рисками, требующими строгого контроля (Asilomar AI Principles, 2017).<br/>
Недооценивать влияние легкомысленно и опасно, но идеализировать как «новое действующее лицо» — это не «белое пятно», а ошибка, которая отвлекает от реальных мер: регуляции, этики и человеческой ответственности.<br/>
<br/>
Не понимаю, зачем я потратил время и не ответил коротко: «Хорошо, что ни я, ни, полагаю, Вы не занимаемся развитием этих технологий, а проводим время за слушанием книг и написанием скучных постов».<br/>
<br/>
Мой ответ Вам основан на фактах: ИИ, включая современные большие языковые модели (LLM) и системы вроде ChatGPT, остаются инструментом, продуктом человеческого дизайна, лишённым истинной автономии или субъективного опыта.<br/>
Это не умаляет потенциала, но подчёркивает необходимость человеческого контроля.<br/>
<br/>
Всех благ.
Этот потц даже не знал, что однажды Эрнест Хемингуэй заключил пари, что напишет самый короткий рассказ, причем способный растрогать даже отъявленного мерзавца. И Хэм выиграл пари. ОН написал на ресторанной салфетке следующее: «Продаются детские ботиночки. Неношеные» (в оригинале — «For sale: baby shoes, never worn»).<br/>
<br/>
А вот еще образцы самых коротких рассказов:<br/>
<br/>
Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:<br/>
<br/>
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались…»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Американский писатель О. Генри выиграл конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:<br/>
<br/>
«Шофер закурил и нагнулся над бензобаком, посмотреть много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».<br/>
<br/>
Алан Е. Майер «Невезение»<br/>
<br/>
Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки.<br/>
— Мистер Фуджима, — сказала она, — вам повезло, вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь вы в госпитале, вам больше ничего не угрожает.<br/>
Чуть живой от слабости, я спросил:<br/>
— Где я?<br/>
— В Нагасаки, — ответила она.<br/>
<br/>
Джейн Орвис «Окно»<br/>
<br/>
С тех пор как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь — то, что видно через занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты. Его жизнь — пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.<br/>
<br/>
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Англичане тоже организовывали конкурс на самый короткий рассказ. Но по условиям конкурса в нем должны были быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа:<br/>
<br/>
«О Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»<br/>
<br/>
Лариса Керкленд «Предложение»<br/>
<br/>
Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.<br/>
<br/>
Как, нет?!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Классический пример лаконичности спартанцев — их ответ на письмо царя Македонии Филиппа II, завоевавшего многие греческие города:<br/>
<br/>
«Советую вам сдаться немедленно, потому что, если моя армия войдет в ваши земли, я уничтожу ваши сады, порабощу людей и разрушу город».<br/>
<br/>
На это спартанские эфоры ответили одним словом: «Если».<br/>
<br/>
Чарльз Энрайт «Призрак»<br/>
<br/>
Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор. В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку. Я увидел, как сморщилось ее лицо. Она горько заплакала.<br/>
<br/>
Роберт Томпкинс «В поисках Правды»<br/>
<br/>
Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.<br/>
Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.<br/>
— Вы — Правда?<br/>
Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.<br/>
— Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?<br/>
Старуха плюнула в огонь и ответила:<br/>
— Скажи им, что я молода и красива!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Виктор Гюго отправил издателю рукопись романа «Отверженные» с сопроводительным письмом:<br/>
<br/>
«?»<br/>
<br/>
Ответ был не менее лаконичен:<br/>
«!»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:<br/>
<br/>
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот».<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
И в заключение знаменитый моностих Валерия Брюсова 1895 года:<br/>
<br/>
«О закрой свои бледные ноги».<br/>
Самые короткие в мире рассказы<br/>
004<br/>
Однажды редактор журнала «New Time» Стив Мосс решил провести конкурс, участникам которого предлагалось написать рассказ длиной в 55 слов, но чтобы при этом в тексте сохранялись стройный сюжет, проработанность персонажей и необычная развязка. Он получил отклик таких масштабов, что по результатам конкурса удалось собрать целый сборник, получивший название «Самые короткие в мире рассказы»<br/>
<br/>
Несчастная<br/>
<br/>
Говорят, зло не имеет лица. Действительно, на его лице не отражалось никаких чувств. Ни проблеска сочувствия не было на нем, а ведь боль просто невыносима. Разве он не видит ужас в моих глазах и панику на моем лице? Он спокойно, можно сказать, профессионально выполнял свою грязную работу, а в конце учтиво сказал: «Прополощите рот, пожалуйста».<br/>
<br/>
Дэн Эндрюс<br/>
<br/>
Рандеву<br/>
<br/>
Зазвонил телефон.<br/>
— Алло, — прошептала она.<br/>
— Виктория, это я. Давай встретимся у причала в полночь.<br/>
— Хорошо, дорогой.<br/>
— И пожалуйста, не забудь захватить с собой бутылочку шампанского, — сказал он.<br/>
— Не забуду, дорогой. Я хочу быть с тобой сегодня ночью.<br/>
— Поторопись, мне некогда ждать! — сказал он и повесил трубку.<br/>
Она вздохнула, затем улыбнулась.<br/>
— Интересно, кто это, — сказала она.<br/>
<br/>
Николь Веддл<br/>
<br/>
Чего хочет дьявол<br/>
<br/>
Два мальчика стояли и смотрели, как сатана медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все еще туманил их головы.<br/>
— Слушай, чего он от тебя хотел?<br/>
— Мою душу. А от тебя?<br/>
— Монетку для телефона-автомата. Ему срочно надо было позвонить.<br/>
— Хочешь, пойдём поедим?<br/>
— Хочу, но у меня теперь совсем нет денег.<br/>
— Ничего страшного. У меня полно.<br/>
<br/>
Брайан Ньюэлл<br/>
<br/>
Судьба<br/>
<br/>
Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.<br/>
Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.<br/>
Мы уставились на нее с недоумением.<br/>
Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?»<br/>
<br/>
Джей Рип<br/>
<br/>
Вечерний сюрприз<br/>
<br/>
Блестящие колготки туго и соблазнительно облегали прекрасные бедра — чудесное дополнение к легкому вечернему платью. От самых кончиков бриллиантовых сережек до носков изящных туфелек на тонких шпильках — все было просто шикарно. Глаза с только что наведенными тенями рассматривали отражение в зеркале, и накрашенные яркой красной помадой губы растягивались от удовольствия. Внезапно сзади послышался детский голос:<br/>
«Папа?!»<br/>
<br/>
Хиллари Клэй<br/>
<br/>
Благодарность<br/>
<br/>
Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в благотворительном фонде, удобно обнимало его плечи, а ботинки, которые он сегодня нашел в мусорном баке, абсолютно не жали.<br/>
Уличные огни так приятно согревали душу после всей этой холодящей темноты…<br/>
Изгиб скамьи в парке казался таким знакомым его натруженной старой спине.<br/>
«Спасибо тебе, Господи, — подумал он, — жизнь просто восхитительна!»<br/>
<br/>
Эндрю Э. Хант<br/>
<br/>
Высшее образование<br/>
<br/>
— В университете мы просто протирали штаны, — сказал Дженнингс, вымывая грязные руки. — После всех этих сокращений бюджета они многому вас не научат, они просто ставили оценки, и все шло своим чередом.<br/>
— Так как же вы учились?<br/>
— А мы и не учились. Впрочем, можешь посмотреть, как я работаю.<br/>
Медсестра открыла дверь.<br/>
— Доктор Дженнингс, вы нужны в операционной.<br/>
<br/>
Рон Баст<br/>
<br/>
Решающий миг<br/>
<br/>
Она почти слышала, как двери ее тюрьмы захлопываются.<br/>
Свобода ушла навсегда, теперь ее судьба в чужих руках, и никогда ей не увидеть воли.<br/>
В голове ее замелькали безумные мысли о том, как хорошо бы сейчас улететь далеко-далеко. Но она знала, что скрыться невозможно.<br/>
Она с улыбкой повернулась к жениху и повторила: «Да, я согласна».