Замечательный сборник! БОльшую часть рассказов уже встречала в другой озвучке, но в исполнении этих чтецов — весьма профессиональных и артистичных — прослушала ещё раз с большим удовольствием)) Очень люблю жанр короткого фантастического рассказа за, как правило, парадоксальный сюжет, минимальную описательность и неожиданную развязку, за их «остросюжетность», которую ещё Гёте назвал «неслыханным свершившимся событием». В этом сборнике каждая новелла — о неслыханном, вызвавшем необычайный результат. Иногда смешной, иногда печальный, а порой ошеломляющий)))
Очень признательна создателям сборника и чтецам за этот небольшой, но замечательный проект. Спасибо!
Ни Кингу, ни Кунцу, ни (тем более) Лавкрафту такое не снилось. Это больше, чем страх. Это полная, окончательная и неотвратимая обречённость. Как нож гильотины в движении над твоей собственной шеей. Когда даже чистый инстинкт отказывает и наступает полное оцепенение.
Не знаю, может быть, это только моё индивидуальное впечатление, так как для меня тема эта чрезвычайно близка и болезненна, посколько занимаюсь ею давно и глубоко, общаясь в процессе с людьми, пережившими это. Мне кажется, многие даже не задумывались о том, что большинство городов Крайнего Севера родились и выросли именно из этого кошмара, и в них каждый второй житель — родственник или потомок… Для нас это долговременная непроизвольная социальная память. Живём с этим.
И я рада, что в моем детстве и юности такие произведения Игоря Всеволодовича мне не попадались. Всему своё время.
Целиком и полностью согласна! Дай Бог, чтобы в момент, когда дело коснется выживания, в людях все же осталась хоть капля милосердия и стремления к взаимопомощи…
Это Вам — моя искренняя признательность. Не слишком часто мне встречаются люди, которые и сами стремятся разобраться в том, что слушают и читают, и других способны сподвигнуть еще разок перелистать специализированную справочную литературу ради того, чтобы освежить и уточнить знания. Спасибо!
Продолжу мысль))
Другой вопрос, что в этом произведении имеется серьезный «технический» авторский ляп: есть конкретный фокальный персонаж, а точка зрения постоянно «пляшет» — то это повествование от первого лица, то «точка зрения всеведущего автора». Именно это, возможно, и сбивает с толку, когда пытаешься четко определить жанр, форму, фокальность и точку зрения…
Спасибо. Извините, что побеспокоила. Однако дело в том, что Литературная энциклопедия (а там очень серьезный авторский коллектив) в перечислении наиболее распространенных форм сказа приводит следующие (цитирую):
"… первая — Сказ, ведущийся обычно от первого лица вполне определенного рассказчика. Он особенно близок к живой интонации устной речи. Вторая форма обходится без введения реального рассказчика; внешне она ближе к обычному «авторскому» литературному повествованию, но именно она дает наиболее богатые возможности игры с чужим словом.
Композиционные формы различны:
1) произведение целиком состоит из Сказа;
2) оно имеет минимальные авторские сигналы, указывающие читателю на отделенность автора: подзаголовок, краткое разъяснение «издателя»;
3) Сказ обрамляется авторским предисловием или послесловием; в этом случае в произведение могут входить большие куски авторского текста. (Примеры совмещения разных форм в пределах одного произведения — «Сказ о Косом Левше», очерк «Воительница» Лескова, «Вологодские бухтины» В. И. Белова.)
Широко используются более сложные формы: на авторском повествовании лежит «налет» чужого слова, сочувственно используемого автором (обэриуты, Н. А. Заболоцкий)."
(конец цитаты)
Исходя из этого определения, имхо, «Цветок папоротника» вполне обоснованно может быть отнесен к сказам. А уж постапокалиптический он или нет, значения не имеет.
Рассказ написан в 1987 году, и это многое объясняет. Становятся понятны атмосфера разочарования и безнадёжности, ощущение эмоционального тупика. Все мы люди, многие из нас в зрелом возрасте пережили дурдом конца 80-х и начала 90-х, равно как и последующих лет. Общие умонастроения того времени — потерянность, недоумение, сомнения, разочарование, тревога. Они, видимо, и Игоря Всеволодовича не миновали. Учитывая, что он долго и тяжело болел (онкология), резонно предположить, что глубокое разочарование и полный крах всего, что на протяжении жизни было идеалом, явились спусковым крючком заболевания…
Грустно, конечно. Горько и за судьбу героев рассказа, и за последние годы жизни его создателя…
Прошу прощения за вмешательство, но мне тоже тема показалась интересной) Я даже прошлась по доброму десятку словарей и энциклопедий (в том числе литературной энциклопедии) и убедилась в том, что все они основополагающей характерной чертой сказа как литературного жанра называют имититацию «устного импровизированного монолога человека, принадлежащего к определённой социальной группе и, как правило, резко отличающегося от автора системой оценок, психологией и мировоззрением, своими культурными и речевыми навыками». По поводу временнОй составляющей (в каком времени героем ведётся рассказ) ни в одном справочнике ничего не сказано, увы :(
Вы упомянули энциклопедическую справку, с которой мне очень хотелось бы ознакомиться ради расширения собственных знаний. Вдруг я что-то важное упустила из виду…
Не могли бы Вы дать ссылку на упомянутую справку, если издание в электронном формате, или цитату, если это бумажная книга?
Огромное спасибо! *утирая навернувшуюся скупую слезу*
Нахлынувшие чувства и воспоминания родом из детства дорогого стоят! Как по мне, так незабвенные советские времена отличаются от нынешних тем, что тогда большинство детей и взрослых искренне и безоглядно верили в лучшее будущее и высшие духовные ценности — в дружбу и взаимопомощь, в добро, возвращающееся сторицей… И не только верили — жили по ним (или, по крайней мере, старались так жить). А ведь во что веришь, как относишься к миру, то и получаешь в итоге… Это закон формирования реальности. Чем больше обозленности, эгоизма, жадности и зависти, тем мрачнее реальность.
Рассказы и повести Булычева в настоящем, как глоток свежего воздуха и как солнечное раннее утро, дарят радость и веру в лучшее…
(Надо же, как взбудоражило :)) Целую оду в прозе написала ))))
Нет-нет, не достала! Вернее, достала, но не тех, кого следовало бы. Наших политиков и экономистов насильно надо заставлять слушать такого рода «рассказки». Может, дойдет наконец, что уже накопилась критическая масса загрязнения «окружающей среды»…
Хотя их, вероятно, вообще ничем не поймёшь :(((
Очень признательна создателям сборника и чтецам за этот небольшой, но замечательный проект. Спасибо!
Так ведь в этом финале вся суть…
Ради того рассказ и написан.
Не знаю, может быть, это только моё индивидуальное впечатление, так как для меня тема эта чрезвычайно близка и болезненна, посколько занимаюсь ею давно и глубоко, общаясь в процессе с людьми, пережившими это. Мне кажется, многие даже не задумывались о том, что большинство городов Крайнего Севера родились и выросли именно из этого кошмара, и в них каждый второй житель — родственник или потомок… Для нас это долговременная непроизвольная социальная память. Живём с этим.
И я рада, что в моем детстве и юности такие произведения Игоря Всеволодовича мне не попадались. Всему своё время.
Другой вопрос, что в этом произведении имеется серьезный «технический» авторский ляп: есть конкретный фокальный персонаж, а точка зрения постоянно «пляшет» — то это повествование от первого лица, то «точка зрения всеведущего автора». Именно это, возможно, и сбивает с толку, когда пытаешься четко определить жанр, форму, фокальность и точку зрения…
"… первая — Сказ, ведущийся обычно от первого лица вполне определенного рассказчика. Он особенно близок к живой интонации устной речи. Вторая форма обходится без введения реального рассказчика; внешне она ближе к обычному «авторскому» литературному повествованию, но именно она дает наиболее богатые возможности игры с чужим словом.
Композиционные формы различны:
1) произведение целиком состоит из Сказа;
2) оно имеет минимальные авторские сигналы, указывающие читателю на отделенность автора: подзаголовок, краткое разъяснение «издателя»;
3) Сказ обрамляется авторским предисловием или послесловием; в этом случае в произведение могут входить большие куски авторского текста. (Примеры совмещения разных форм в пределах одного произведения — «Сказ о Косом Левше», очерк «Воительница» Лескова, «Вологодские бухтины» В. И. Белова.)
Широко используются более сложные формы: на авторском повествовании лежит «налет» чужого слова, сочувственно используемого автором (обэриуты, Н. А. Заболоцкий)."
(конец цитаты)
Исходя из этого определения, имхо, «Цветок папоротника» вполне обоснованно может быть отнесен к сказам. А уж постапокалиптический он или нет, значения не имеет.
Грустно, конечно. Горько и за судьбу героев рассказа, и за последние годы жизни его создателя…
Вы упомянули энциклопедическую справку, с которой мне очень хотелось бы ознакомиться ради расширения собственных знаний. Вдруг я что-то важное упустила из виду…
Не могли бы Вы дать ссылку на упомянутую справку, если издание в электронном формате, или цитату, если это бумажная книга?
Нахлынувшие чувства и воспоминания родом из детства дорогого стоят! Как по мне, так незабвенные советские времена отличаются от нынешних тем, что тогда большинство детей и взрослых искренне и безоглядно верили в лучшее будущее и высшие духовные ценности — в дружбу и взаимопомощь, в добро, возвращающееся сторицей… И не только верили — жили по ним (или, по крайней мере, старались так жить). А ведь во что веришь, как относишься к миру, то и получаешь в итоге… Это закон формирования реальности. Чем больше обозленности, эгоизма, жадности и зависти, тем мрачнее реальность.
Рассказы и повести Булычева в настоящем, как глоток свежего воздуха и как солнечное раннее утро, дарят радость и веру в лучшее…
(Надо же, как взбудоражило :)) Целую оду в прозе написала ))))
Хотя их, вероятно, вообще ничем не поймёшь :(((
Прошу прощения за флуд)