Чем-то напомнило Д.Гайдука «Про слова» — "… мальчик Коля был немножко даун, и не понимал, что это со словом связано..." :) Немного настораживают 20$ и 50$ монеты, в пиндостане они ходят только среди перекупов и нумизматов, офицант её примет за шоколадную :), скорее всего просто перевели корявенько, ведь очевидно, что речь шла о купюрах

Очень легко и захватывающе автор пишет, только «матчасть» про зеков слабовато изучил — то у них «пахан» орёт «спасибо», то хлопочет, чтоб никто из его братвы не «обиделся» и ещё немало корявых косяков, от которых даже первоход за неделю начисто отучается, и накрепко приучается за них предъявлять, поскольку иначе ему самому предъявят, что позволяет так с собой общаться и обходится. Зато вертухаи у него вполне естественные получаются, сразу видно, что тема знакома :)

Жесть, ГГ напоминает мне Лену из «Крысиной башни», которая уже выросла, из детского сарофана, но так и смогла уяснить, что в аду не благодетельствуют, а Сэм вовсе ведёт себя, как монашка в барделе, которая сама недогоняет, где она, а окружающих это настолько забавляет, что они неперестают её разыгрывать, изумляясь её наивностью и самоуверенностью :)

Сюжет не захватил, дослушать не смог. Ещё переименование «Славы» в «Слэйв» подобрано какой-то непродумано, ведь «Слэйв» — там понимали как «раб»

Тут ещё не самая подлая баба описана, я был знаком с куда подлее, например: парень погиб, её защищая от пьяных отморозков, а она, за бабки, показания свои поменяла, чтобы этих отморозков отмазать, или ещё одна мразь, напилась с подругой в нк, и за бабки её бросила с кучкой хачей, после чего её подругу только весной нашли, по запаху, ещё одну помню, которая одиннадцатилетнего сына сиськой кормила, и он прям требовал, даже неожидал, что молоко так долго после родов может вырабатываться и бывают такие бабы, а вот бывают ещё и не такие, сам не знаком, но читал в отчётах, как была арестована мексиканка, со свежевыпотрошеным чучелом грудного ребёнка, обильно набитого кокаином, а недавно в пиндостане медсестру арестовали, трдцатьпять кажется эпизотов доказано, но реально, в несколько раз больше. Любой криминалист с лёгкостью докажет, что по их статистике, женщины гораздо подлее мужчин, из-за физической невозможности действовать напрямую. Почему-то вспомнился стишок, из романа Алексея Толстого «Упырь»:
Как филин поймал летучую мышь,
Когтями сжал ее кости,
Как рыцарь Амвросий с толпой удальцов
К соседу сбирается в гости.
Хоть много цепей и замков у ворот,
Ворота хозяйка гостям отопрет.
«Что ж, Марфа, веди нас, где спит твой старик?
Зачем ты так побледнела?
Под замком кипит и клубится Дунай,
Ночь скроет кровавое дело.
Не бойся, из гроба мертвец не встает,
Что будет, то будет, — веди нас вперед!»
Под замком бежит и клубится Дунай,
Бегут облака полосою;
Уж кончено дело, зарезан старик,
Амвросий пирует с толпою.
В кровавые воды глядится луна,
С Амвросьем пирует злодейка жена.
Под замком бежит и клубится Дунай,
Над замком пламя пожара.
Амвросий своим удальцам говорит:
«Всех резать — от мала до стара!
Не сетуй, хозяйка, и будь веселей,
Сама ж ты впустила веселых гостей!»
Сверкая, клубясь, отражает Дунай
Весь замок, пожаром объятый;
Амвросий своим удальцам говорит:
«Пора уж домой нам, ребята!
Не сетуй, хозяйка, и будь веселей,
Сама ж ты впустила веселых гостей!»
Над Марфой проклятие мужа гремит,
Он проклял ее, умирая:
«Чтоб сгинула ты и чтоб сгинул твой род,
Сто раз я тебя проклинаю!
Пусть вечно иссякнет меж вами любовь,
Пусть бабушка внучкину высосет кровь!
И род твой проклятье мое да гнетет,
И места ему да не станет
Дотоль, пока замуж портрет не пойдет,
Невеста из гроба не встанет
И, череп разбивши, не ляжет в крови
Последняя жертва преступной любви!»
Как филин поймал летучую мышь,
Когтями сжал ее кости,
Как рыцарь Амвросий с толпой удальцов
К соседу нахлынули в гости.
Не сетуй, хозяйка, и будь веселей,
Сама ж ты впустила веселых гостей!