Чтец замечательно переключается с образа на образ, читает, словно живёт жизнями многих героев.
У времени, о котором речь в книге, а это 1935г, есть одна страшная особенность — оно вернулось к нам вместе со всеми своими страшными признаками и миллионами беженцев.
Инженеру Киселёву удалось размножиться, увы. Но хочется верить, что ружьё их потомков тоже само выстрелит.
Огрехи чтеца можно простить, списать на волнение. Очень хорошо, что Шаламов выжил и смог написать правду.
Вчерашний день пролетел незаметно под эту книгу.
Начитка отличная, не пришлось ничего регулировать.
Идея произведения оригинальная, но мне кажется, что не дожата. То есть мне пока не понятно, как правильнее анализировать услышанное – как чистую фантастику или как нечто, претендующее на философский контекст. Может, философичности мне и не хватило.
У времени, о котором речь в книге, а это 1935г, есть одна страшная особенность — оно вернулось к нам вместе со всеми своими страшными признаками и миллионами беженцев.
Огрехи чтеца можно простить, списать на волнение. Очень хорошо, что Шаламов выжил и смог написать правду.
Начитка отличная, не пришлось ничего регулировать.
Идея произведения оригинальная, но мне кажется, что не дожата. То есть мне пока не понятно, как правильнее анализировать услышанное – как чистую фантастику или как нечто, претендующее на философский контекст. Может, философичности мне и не хватило.