Рада снова видеть на сайте и общаться. С благодарностью за творчество и созвучность.
Верочка прекрасно озвучивала стихи, давно не заходила к ней на страничку, сайт и-ч не принимает пароль, а сама не умею разобраться что к чему.
Для человека, с детства живущего в Германии, Ирина очень хорошо озвучивает.
Это стихотворение из сборника ПРИОЗЁРНАЯ СТЫНЬ?
Сейчас за городом живу, за окнами море и сосны, снега ещё нет пока что.
Никогда не понимала смысл в ПЕРЕДИРАНИИ имени чужого персонажа. Для чего?! Чтобы что?! Внимание к своим опусам притянуть? Своего придумать лень, ума не хватает?
Название рассказа и немного сам сюжет напомнили стихотворение…
—
Мышь
—
Непогожие будни настали –
хлябь небесная, дольняя хлябь.
Позлащённой листвой отблистали
и сентябрь, и октябрь, и ноябрь.
Заоконье туманно и бело,
а в дому – неуют, непокой.
Тишина. Только осатанело
мышь скребётся за белой стеной.
На скоблёном столе пляшут блики,
не мигая гляжусь в этот пляс.
Чьи-то видятся светлые лики,
жизнь мелькает без всяких прикрас.
Жизнь… Касается уст горько складка –
маета и сует суета…
Как рябина примёрзшая сладка.
Ах, как этой рябиной сыта.
Мышь скребётся – и что ей за дело,
что хожу, каблуками стучу,
что зазимок на грязь стелет бело
в серебре дорогую парчу?
Да и то, что ей, серенькой мышке,
до того, что я часто ворчу.
Замирает тогда в передышке,
когда я окаянно молчу.
…И стонет он –
зверь безобразный,
и в чащу лесную бредёт.
«Напрасны надежды, напрасны,
обратно она не придёт.
Здесь нет ни угла, ни нарядов,
и скудная, бедная снедь.
И спутник – чудовище, рядом,
страшнее, чем дикий медведь».
Нигде не находит покоя,
как раненый в душу ревёт.
От рёва сгибаются в двое
деревья и сыплется хвоя,
и эхо гремит – не придёт!..
А дома ей сёстры пеняют –
«Зачем это лихо тебе?!»
И слёзы, как жемчуг, роняют
о сгубленной плача судьбе.
Настёна колечко лаская,
в ответ им о том говорит –
что видимо доля такая,
что сердце по зверю тужит;
Что коли всем сердцем полюбит –
его расколдует она.
А коль не вернётся – погубит.
Ему я, сестрицы, нужна!..
Я верю, под шкурой ужасной
в нём кроется кто-то иной.
Меня не корите напрасно.
И тронула перстень рукой…
Сгибается чаща в ненастье,
ветрище грохочет, ревёт.
Во тьме пробирается Настя,
чудовище нежно зовёт.
Не слышит за громом стократным
злорадного карка ворон –
«Вернулась бы лучше обратно,
пока беспробудно спит он.
Его не изменишь любовью
и алым цветочком души.
Не быть тебе боле собою
в его окаянной глуши.
Развязки иной не случится,
одумайся лучше дитя.
Ни в сердце к нему не пробиться,
ни в душу. Погубит тебя»…
На пальце кольцо потускнело,
и холодно стало в душе.
Давно не ухоженно тело,
не плачет Настёна уже.
Звериная, злобная рожа,
ей кажется в мире милей –
ведь стала на зверя похожа
в любви безрассудной своей.
……………………………………………
Поправила космы гребёнкой,
собрала бутылки в пакет.
Взглянула, как мать, на ребёнка –
на мужа, услышит аль нет.
И тихо молилась в сторонке,
молитву сквозь слёзы верша
пред тёмною старой иконкой –
чтоб в нём пробудилась душа.
Он тихо рычал под стеною,
лишь «водки» звучало сквозь бред.
Настасья казалась больною,
смертельно уставшей от бед.
Оделась, во что потеплее
и вышла бутылки неся
к киоскам на дальней алее,
снег, выпавший ночью, меся.
А он по квартире метался –
Настёна, Настёна – огня!
Ревел, что один он остался,
её хуже дряни браня.
Стонал он, как зверь безобразный,
что в чащу лесную бредёт:
«Напрасны надежды, напрасны,
обратно она не придёт».
Маршрут совершая привычный
она приходила в ларёк
просила бутылку «Столичной»
и прятала в старый кулёк…
А время, как в сказке катилось
под горочку в санках – э-гей!
Надежды её износились,
как платья и космы на ней.
Она надпивала, чтоб меньше
ему доставалось питья,
И жизнь ей казалась чуть лучше,
и все забулдыги – друзья.
Все горести в ней растворялись –
в той проклятой трижды воде.
Иконка и перстень «терялись» –
оплата за водку в ларьке.
И мужа уже не ругает,
и слёзы от горя не льёт,
«Столичной» ему подливает
и жадно из горлышка пьёт…
Звериная, злобная рожа,
ей кажется в мире милей –
ведь стала на зверя похожа
в любви безрассудной своей.
Прекрасное произведение Э. Хемингуэя. Спасибо за возможность прослушать.
Хочу поделится стихотворением:
Старик и море. Море и старик…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ stihi.ru/2017/05/11/10636
— Он шепчет: «Ветер, грудь мою огладь,
не предавай, как тело мою душу,
или, как берег водяная гладь,
вгрызаясь штормовой стихией в сушу».
~
Хитиновый покров зари, песок,
ветра звенят как части такелажа.
Старик устал, но дух упрям, высок,
упрямей старика порою, даже.
И что ему, что будет ураган?
И что ему, что рыба измельчала?
Он рвётся на простор, как мальчуган,
которому не моря – мира мало…
Старик с улыбкой грустною глядит
на бег волны, на профиль дюны тонкий,
и сам с собою тихо говорит,
что не соврали, видно, в газетёнке:
всё гуще кобальт неба и глубин,
и перламутр на гребнях пенных чище…
Сегодня в море выйдет он один,
улёгшись в челноке своём на днище,
на отмели надежд пустых и дум,
на берегу, но сердцем где-то в море,
где чайка-память тонкий профиль дюн
не различит, шныряя на просторе.
~
И море убаюкает челнок
на берегу, и будет время течь
попутно, как над дюнами песок,
сплетая с ветром старческую речь…
Верочка прекрасно озвучивала стихи, давно не заходила к ней на страничку, сайт и-ч не принимает пароль, а сама не умею разобраться что к чему.
Это стихотворение из сборника ПРИОЗЁРНАЯ СТЫНЬ?
Сейчас за городом живу, за окнами море и сосны, снега ещё нет пока что.
—
Мышь
—
Непогожие будни настали –
хлябь небесная, дольняя хлябь.
Позлащённой листвой отблистали
и сентябрь, и октябрь, и ноябрь.
Заоконье туманно и бело,
а в дому – неуют, непокой.
Тишина. Только осатанело
мышь скребётся за белой стеной.
На скоблёном столе пляшут блики,
не мигая гляжусь в этот пляс.
Чьи-то видятся светлые лики,
жизнь мелькает без всяких прикрас.
Жизнь… Касается уст горько складка –
маета и сует суета…
Как рябина примёрзшая сладка.
Ах, как этой рябиной сыта.
Мышь скребётся – и что ей за дело,
что хожу, каблуками стучу,
что зазимок на грязь стелет бело
в серебре дорогую парчу?
Да и то, что ей, серенькой мышке,
до того, что я часто ворчу.
Замирает тогда в передышке,
когда я окаянно молчу.
.
сборник ТАЛИЦА, 2015 г.
© Copyright: Леонид Валериевич Жмурко, 2015
Благодарю за исполненный вами рассказ.
Добавлю на тему ВЕДЬМ и КОСТРОВ
.
stihi.ru/2018/01/25/3776
В изумрудных глазах не льдинки…
Только что? Объясни, поди.
В них полёт. В них любви бесинки…
Прижимаю, шепча, к груди:
«Вот таких на кострах сжигали,
неповадно чтоб было впредь
вам летать… Ну а вы летали.
Причисляли вас к клану ведьм...».
~~~*~~~
Эй, палач, подноси лучину,
веселее смотри народ.
Мы нашли для вины причину,
чтоб закрыть окаянной рот.
Ишь удумала: песни-пляски
на лугу разводить в посты;
доставала, чертовка, краски,
на домах рисовала цветы;
Признавалась сама – летала,
по причине… Неважно какой…
А ещё (крест, крест, крест) мечтала
о любви…
О любви земной!..
В цвет огня цвет волос… Бесовка.
Не горят, отсырев, дрова.
Приуныла вокруг тусовка,
точно – ведьма, летит молва.
Полыхнуло! Возликовали!..
И затихли. Раздался смех:
«Вы мечтали, как я? Летали?
На костре я сгораю за всех...».
~~~*~~~
Ах, как корчилось алое пламя,
бесновалась в экстазе толпа!..
Огнь лизнул её белое платье,
пробежал вдоль сухого столба…
Расходились, насытившись, люди,
только девочка (косы медь)
молча плакала: «Я не забуду.
Я ведь то же из клана ведьм».
~~~*~~~
Вот таких на кострах сжигали:
с непонятною тайной глаз…
Ну а вы,
слава Богу, летали,
я шепчу: «Окрыляя нас».
.
© Copyright: Леонид Валериевич Жмурко, 2018
Мне очень нравятся стихотворения этого автора, жаль голос уже не тот, а то бы озвучила бы.
Делюсь ещё одним вариантом не совсем сказочным… Или совсем не сказочным.
stihi.ru/2025/07/17/3850
Цветочек аленький
—
…И стонет он –
зверь безобразный,
и в чащу лесную бредёт.
«Напрасны надежды, напрасны,
обратно она не придёт.
Здесь нет ни угла, ни нарядов,
и скудная, бедная снедь.
И спутник – чудовище, рядом,
страшнее, чем дикий медведь».
Нигде не находит покоя,
как раненый в душу ревёт.
От рёва сгибаются в двое
деревья и сыплется хвоя,
и эхо гремит – не придёт!..
А дома ей сёстры пеняют –
«Зачем это лихо тебе?!»
И слёзы, как жемчуг, роняют
о сгубленной плача судьбе.
Настёна колечко лаская,
в ответ им о том говорит –
что видимо доля такая,
что сердце по зверю тужит;
Что коли всем сердцем полюбит –
его расколдует она.
А коль не вернётся – погубит.
Ему я, сестрицы, нужна!..
Я верю, под шкурой ужасной
в нём кроется кто-то иной.
Меня не корите напрасно.
И тронула перстень рукой…
Сгибается чаща в ненастье,
ветрище грохочет, ревёт.
Во тьме пробирается Настя,
чудовище нежно зовёт.
Не слышит за громом стократным
злорадного карка ворон –
«Вернулась бы лучше обратно,
пока беспробудно спит он.
Его не изменишь любовью
и алым цветочком души.
Не быть тебе боле собою
в его окаянной глуши.
Развязки иной не случится,
одумайся лучше дитя.
Ни в сердце к нему не пробиться,
ни в душу. Погубит тебя»…
На пальце кольцо потускнело,
и холодно стало в душе.
Давно не ухоженно тело,
не плачет Настёна уже.
Звериная, злобная рожа,
ей кажется в мире милей –
ведь стала на зверя похожа
в любви безрассудной своей.
……………………………………………
Поправила космы гребёнкой,
собрала бутылки в пакет.
Взглянула, как мать, на ребёнка –
на мужа, услышит аль нет.
И тихо молилась в сторонке,
молитву сквозь слёзы верша
пред тёмною старой иконкой –
чтоб в нём пробудилась душа.
Он тихо рычал под стеною,
лишь «водки» звучало сквозь бред.
Настасья казалась больною,
смертельно уставшей от бед.
Оделась, во что потеплее
и вышла бутылки неся
к киоскам на дальней алее,
снег, выпавший ночью, меся.
А он по квартире метался –
Настёна, Настёна – огня!
Ревел, что один он остался,
её хуже дряни браня.
Стонал он, как зверь безобразный,
что в чащу лесную бредёт:
«Напрасны надежды, напрасны,
обратно она не придёт».
Маршрут совершая привычный
она приходила в ларёк
просила бутылку «Столичной»
и прятала в старый кулёк…
А время, как в сказке катилось
под горочку в санках – э-гей!
Надежды её износились,
как платья и космы на ней.
Она надпивала, чтоб меньше
ему доставалось питья,
И жизнь ей казалась чуть лучше,
и все забулдыги – друзья.
Все горести в ней растворялись –
в той проклятой трижды воде.
Иконка и перстень «терялись» –
оплата за водку в ларьке.
И мужа уже не ругает,
и слёзы от горя не льёт,
«Столичной» ему подливает
и жадно из горлышка пьёт…
Звериная, злобная рожа,
ей кажется в мире милей –
ведь стала на зверя похожа
в любви безрассудной своей.
И только порою сияет
души её аленький свет –
когда птицам крошки роняет
… и денег на выпивку нет.
.
.
© 19.01.2016г. Леонид Жмурко
© Copyright: Леонид Валериевич Жмурко, 2025
Хочу поделится стихотворением:
Старик и море. Море и старик…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
stihi.ru/2017/05/11/10636
—
Он шепчет: «Ветер, грудь мою огладь,
не предавай, как тело мою душу,
или, как берег водяная гладь,
вгрызаясь штормовой стихией в сушу».
~
Хитиновый покров зари, песок,
ветра звенят как части такелажа.
Старик устал, но дух упрям, высок,
упрямей старика порою, даже.
И что ему, что будет ураган?
И что ему, что рыба измельчала?
Он рвётся на простор, как мальчуган,
которому не моря – мира мало…
Старик с улыбкой грустною глядит
на бег волны, на профиль дюны тонкий,
и сам с собою тихо говорит,
что не соврали, видно, в газетёнке:
всё гуще кобальт неба и глубин,
и перламутр на гребнях пенных чище…
Сегодня в море выйдет он один,
улёгшись в челноке своём на днище,
на отмели надежд пустых и дум,
на берегу, но сердцем где-то в море,
где чайка-память тонкий профиль дюн
не различит, шныряя на просторе.
~
И море убаюкает челнок
на берегу, и будет время течь
попутно, как над дюнами песок,
сплетая с ветром старческую речь…
.
© Copyright: Леонид Жмурко, 2017
Свидетельство о публикации №117051110636
Благодарю за озвучку.
Чтецу респект.